Близнецы

Я вышла на лестницу и увидела тёмный силуэт, который стоял подле двери, буквально к ней прижавшись. Спустя секунду силуэт пришёл в движение. Он собирается открыть дверь, догадалась я, спустившись с последней ступеньки и прошмыгнув на кухню. И теперь передо мной стоял выбор либо сбежать через задний ход и бросить ничего не знающего Глеба или напасть на Вову сзади пока он меньше всего этого ожидает. До моего слуха донеслись щелчки. Вова открывает замки.

Я выглянула из кухни, надеясь на то, что на Глеба он нападать не станет. Спрячет топор за спину и мило с ним побеседует. Начнёт врать что-нибудь обо мне, типа я уже сплю или вообще уехала к родителям или к подруге. И вот тогда я появлюсь или закричу, чтобы всё стало понятно. Но как оказалось, у меня не было ни одной секунды в запасе. Кажется, я закричала, но крик застрял в горле. Лунный свет, который проникал через открытую дверь, ярко осветил обоих мужчин. Вову я могла видеть только сзади, но большего и не требовалось. Зато я прекрасно видела застывшее недоумение на лице Глеба. Между бровей потекла тёмная струйка. Прямо из головы торчал воткнутый топор. Это случилось в одно мгновение, пока я стояла, прячась за кухонным косяком и пытаясь решить, как поступить.

Глеб всё ещё стоял на ногах. Его рука дернулась. Видимо он хотел что-то убрать, словно это ему мешало. Всё его лицо уже залило кровью. Вова отступил на шаг назад, будто приглашал войти в дом. Глеб даже попытался что-то произнести, но попросту повалился вперёд, даже не пытаясь остановить своё падение руками. Всё это произошло одновременно быстро и как в фильмах в замедленной съемке. Только звуки долетали до меня как-то невпопад. Вот удар топора глухой и пробирающий до дрожи. Вот мой душераздирающий крик. Вот Глеб упал точно так же, как падает мешок с мукой, если его сбросить со спины. Нужно бежать! Нужно уносить ноги! И чем быстрее, тем лучше. Я побежала, не разбирая дороги, врезалась о кухонный стол и выронила нож. Вот так всегда и бывает. Тело перестаёт тебе повиноваться, и ты несёшься сломя голову, куда глаза глядят. Хорошо, что меня не пробило ступором. Это было бы намного хуже. Тем временем, пока я сматывалась прочь, Вова вытащил топор из головы Глеба, будто из пенька, прижав её к полу ногой.

Я понимала, что тратить время на поиски ножа на кухне, где не горел свет бессмысленно. Да не факт, что он мне вообще пригодится. Вове достаточно всего одного взмаха топором, чтобы до меня добраться. Сердце колотилось так громко, что заглушало все посторонние звуки. Я добежала до двери и трясущимися руками попыталась её отпереть.

– Диана? – пропел Вова, быстро устремляясь за мной, – Диана, любовь моя.

Есть! Замок открылся, и я, не теряя не секунды, выбежала на веранду. Вторая дверь и так оказалась открытой, поэтому тратить время на её открывание не пришлось. Я выбежала во двор. Ночной прохладный ветерок тут же обдул меня, словно пытаясь привести в чувство. Абы тебе всё приснилось, и нет никакого психа с топором, пытающегося до тебя добраться. Но стоило мне обернуться, как я увидела разъярённого Вову, махающего топором во все стороны и сносящего всё на своём пути.

– Стой, чёртова сука!

Не теряя драгоценного времени, я обежала дом. Трава под ногами была влажной. Жаль, что я не нашла обувь. Пару раз я поскользнулась и чуть не растянулась по всему двору.

– Тебе не убежать от меня! – Вова выбежал следом. В отличие от меня на нём была обувь, и он не скользил по траве, как по льду.

Я увидела джип Глеба. И во мне зародилась надежда, может, имеет смысл уехать на его машине. Ведь наверняка он не стал заглушать двигатель, а если и заглушил, то, скорее всего ключи оставил в зажигании.

По мере приближения к автомобилю, я поняла, что Глеб таки не заглушал мотор, и это не могло не обрадовать. Я побежала, стараясь больше не поскальзываться. Вова появился практически следом. Оставалось каких-то пять-шесть шагов, как я почувствовала сначала холод, а потом резкую и ужасную боль в правом бедре. Он кинул в меня топор. И попал в ногу. Нога чуть ли сразу не отказалась слушаться. Я увидела, как на штанине светло-кремового цвета проступили тёмные пятна. Из разорванной ткани показывалась порванная плоть. Топор лишь ранил ногу, но не застрял. Бежать я теперь не могла и, не удержав равновесие, повалилась на раненную ногу прямо на топор. Кровь уже не проступала пятнами, она буквально сочилась сквозь ткань, окрасив всю штанину целиком. И это пугало ещё больше, чем бегущий за мною псих. Что если задета сонная артерия? Скорее всего, я умру от потери крови.