Близнецы

– Нет, – он как-то странно улыбнулся, – Ты не понимаешь, это всё обман. Он солгал мне, – Саша нёс какую-то ахинею, пропуская мои слова мимо ушей, – Он говорил, мы с ним договаривались, что он побудет лишь какое-то время, а потом я снова могу вернуться обратно. Поэтому я впустил его…

– Саша! Саша! – пыталась я докричаться до него, пересиливая желание ему хорошенько вмазать, чтоб пришёл в себя, – Услышь меня, пожалуйста.

Вместо добротной оплеухи, я нежно взяла его лицо обеими рука и заставила смотреть прямо в глаза. Никогда я не видела такого испуганного потерянного взгляда. На меня словно смотрел загнанный в угол зверёк.

– Саша, если ты не вернёшься, я наш малыш умрём.

Я ждала, надеялась, что мои слова всё-таки разобьют стеклянную пелену в его разуме. Но ответа мне услышать было не суждено. Невидимая огромная рука подняла меня в вышину, как невесомое пёрышко. Я увидела верхушки елей и сосен. А потом меня словно взяли и запулили что было сил. Я в буквальном смысле полетела, разрезая воздух, как стрела. Ах, да я совсем забыла рассказать вам о Шептунах. Так я в детстве назвала все посторонние звуки, раздаваемые в ночной тиши. И, как правило, они напоминали чей-то нескончаемый шепот. Словно тёмные силы решили устроить дебаты вполголоса. Обычно, когда я начинала слышать Шептунов (в те времена я никогда их не видела, могла только представлять, как они выглядят) я всегда закрывала глаза и вспоминала считалки или детские весёлые песенки. Хотя ночью они всё равно казались немного жуткими и двусмысленными. И вот сейчас я их не просто услышала, но и увидела. А это означало, что мне пора отсюда выбираться. Потому что они были совсем не такие, как я себе их представляла. Это были высокие существа со скрюченными телами, головы их пылали синим огнём, а на спинах была чешуя, которая двигалась и издавала звук, столь похожий на шепот. И эти громилы крушили все на своем пути. Они одним взмахом сносили сразу несколько метров растительности. Деревья жалобно ломались и опрокидывались, будто домино.

Теперь Шептуны превратились в Крикунов. Звук, который они издавали, был похож на звук горна, но это мало можно было назвать мелодией. Со слухом у них явно были проблемы. Впрочем, как и у меня. Я зажала руками уши. Меня продолжало нести куда-то невидимой силой. Летела я прямо навстречу жутким существам. И ничего изменить не могла. Ведь в этом мире я лишь пушинка.

Притворись, будто тебя нет. Притворись и выключи свет. ПРИТВОРИСЬ, БУДТО ТЕБЯ НЕТ.

– Диана, Дана, Диана…

Я открыла глаза, в которые с неимоверной болью бил яркий белый свет. До меня не сразу дошло, что это луч мощного фонарика.

– Слава Богу.

Я почувствовала, как что-то выпустило мою левую кисть. При этом по руке пролилась сначала боль, такая резкая и острая, как нож, заставляя меня вскрикнуть, но потом ощущения стали приятные. То же самое произошло и с другой рукой и ногами.

– Я боялся, что не успею.

– Саша? – выдавила я, хватаясь за крепкие мужские плечи.

– Да, любимая, это я, – он обнял меня, не позволяя рухнуть на пол, – Если бы не ты у меня ничего бы не получилось.

Мы поцеловались. И наконец-то я смогла почувствовать неимоверное облегчение. Господи, спасибо тебе, что услышал меня.

– Как только поднимешься наверх, сразу садись в машину и уезжай из города как можно дальше. Ты поняла?

– А как же ты?

– Нет, любимая. Я не смогу его долго удерживать, – и, словно в подтверждение своих слов, он выпустил меня из объятий, оставив стоять на ослабленных ногах. Саша отступил на два шага назад.

– Саша? – мне пришлось собрать все силы в кулак, какие ещё оставались, чтобы удерживаться в стоячем состоянии. Но через несколько секунду мне пришлось опереться о стену, иначе я точно повалилась бы, и встать без посторонней помощи навряд ли смогла бы.

Саша почему-то рассмеялся. Может, сказалась нервная ситуация, но смех его мне однозначно не понравился. При этом он нагнулся, держась руками за колени, словно восстанавливающий дыхание бегун после пробежки.

– Саш, мне нужна помо… – я не смогла договорить. Саша выпрямился, и теперь стало явно понятно; Вова снова вернулся.

57

Вова стоял от меня в пяти шагах и продолжал смеяться. А я пыталась устоять на ослабленных ногах. О том, чтобы рвануть и убежать, не было и речи.

– Вот умора, – выдавил он из себя сквозь смех. Я поковыляла к лестнице, словно на ходулях. Желудок скрутило, перед глазами всё плыло. Но если я сейчас отключусь, то это конец, – Ну куда ты? – Вова всё ещё смеялся, но уже не так заливисто.

Я продолжала идти, не отвечая и не оборачиваясь, прихрамывая и придерживаясь рукой за стенку. Первый шаг на ступеньку доставил боль в районе паха.

– Прекрати, ты же знаешь ни к чему хорошему это не приведёт, – Вова практически закончил смеяться и теперь, казалось, забавлялся над моей отчаянной попыткой сбежать.