Близко к сердцу. Истории кардиохирурга

– Вы планируете разрезать мою грудную клетку? – спросил Андрей.

– Да, без этого не обойтись. Кроме того, подключим вас к аппарату искусственного кровообращения и на несколько часов остановим сердце. Без этого не получится спасти вашу жизнь. Поэтому не будем терять время, если вы согласны на операцию, поставьте свою подпись, и скорее приступим к делу.

Получив юридическое согласие, я пошёл готовиться к операции, за работу принялись анестезиологи.

Но буквально через минуту ко мне в кабинет ворвалась напуганная санитарка.

– Подходите скорее, у нас клиническая смерть!

Забежав в реанимацию, я увидел реаниматолога, делающего Андрею непрямой массаж сердца. На кричащем в несколько голосов мониторе – признаки внезапной сердечной катастрофы.

Похоже, аневризма разорвалась, и сердце сдавливает излившаяся кровь. Что делать?

Единственный шанс – быстро доставить Андрея в операционную, воткнуть в трахею инкубационную трубку и, как только заработает ИВЛ, прямо на вводном наркозе грубо, через все слои разрезать кожу, в одно движение распилить грудь, вскрыть перикард и удалить сдавливающую сердце кровь. А дальше действовать по ситуации.

Решение принято, и на непрямом массаже, который теперь делает специальный аппарат по имени Лукас, мы бежим с кроватью по длинному больничному коридору.

Санитары перекладывают больного, а мы с ассистентами уже намываемся, жизнь головного мозга сейчас зависит от каждой секунды.

Быстрый разрез кожи, несколько нажатий непрямого массажа, визг пилы стернотома, вскрытие пропитанного кровью листка перикарда, и вверх вырывается фонтан крови. Тампонада действительно была, а значит, как минимум от этого осложнения у нас больной не умер, думаю я про себя.

Сердце вялое и почти не сокращается, теперь я сжимаю его рукой, совершая прямой реанимационный массаж, в это время ассистенты двумя отсосами удаляют кровь из перикарда, чтобы мы смогли оценить масштабы произошедшего.

А они оказываются катастрофическими.

Аорта представляет собой огромный синий шар, при каждом моём нажатии снизу, со стороны её задней стенки выделяется значительное количество ещё оставшейся в пациенте крови. Значит, разрыв случился сзади, и туда очень трудно добраться. Но это уже ничего не изменит, становится ясно, что расслоение распространилось вверх, на сосуды, идущие к мозгу, а гематома отслоила и сдавила коронарные артерии, и сердце прямо сейчас переносит тотальный инфаркт. Массаж сердца неэффективен и с самого начала не питает мозг. Нет возможности подключить аппарат искусственного кровообращения, нет возможности быстро восполнить несколько литров кровопотери. Мы чуть-чуть не успели, хотя даже в этом случае шансов с таким масштабным расслоением было немного.

Я советуюсь с анестезиологом и отпускаю сердце.

Зайдя в кабинет, я открыл подаренную кем-то из выписывающихся пациентов бутылку виски и налил «на три пальца».

Покачиваясь в кресле, смотрел в потолок, обдумывая особенности крепления подвесных конструкций. Когда приятное тепло разлилось по телу, вспомнился похожий случай, произошедший несколько лет назад.

Тогда точно так же на Скорой поступил молодой человек. Он умудрился терпеть сильные боли два дня, пока наконец не понял, что с его организмом что-то не так. А дальше типичная история: ЭхоКГ, на котором обнаружена аневризма восходящей аорты с признаками расслоения и двести миллилитров свежей крови в полости перикарда. Реанимобиль с проблесковыми маячками, сбор бригады, компьютерная томография, совещание кардиокоманды. В иностранных клиниках есть такое понятие – Cardio Team. Без ложной скромности заграничные кардиохирурги считают сложную операцию на сердце чем-то сродни запуска космического корабля. От каждого врача, медсестры и даже санитарки в бригаде зависит, насколько быстро и безошибочно пройдёт операция. От кардиолога, который готовит больного к большой хирургии, не пропуская важных особенностей его здоровья, рентгенхирурга, выполняющего исследование сосудов сердца и подсказывающего, в каких местах с ними лучше всего работать, от кардиохирурга и его ассистентов, являющихся мозгом и руками операционной, от анестезиолога, сталкивающегося с совершенно разными этапами наркоза, перфузиолога, обеспечивающего искусственное кровообращение и качественную защиту остановленного сердца, трансфузиолога, ведущего переливанием крови, плазмы, тромбоконцентрата и других, более экзотических, но не менее важных производных крови. Операционной медсестры и медсестёр-анестезисток, даже санитарки, знающей, как быстро принести и открыть необходимый хирургу именно в этот момент протез или инструмент.

Собравшись вместе, мы обсуждали тактику, рассматривали томограммы, картинку эхокардиографии, перелистывали анализы.

Компьютерная томография принесла неутешительные новости: расслойка затронула не только восходящую аорту, но и её дугу, затем перейдя на нисходящий отдел, вплоть до брюшной аорты.