Ближе, чем ты думаешь

— Это еще почему? Может, потому, что я — белое отребье, торгующее наркотой и желающее продать родного ребенка? Так вы обо мне думаете?

— Неважно, что я думаю, — сказала Нэнси Демент. — Об этом вы никогда не узнаете.

— Понятно. Поверьте мне, я прекрасно понимаю, что тут творится. С такими, как вы, я имею дело лет с двух. Единственное, что вас действительно волнует, — как бы сохранить работу до выхода на пенсию. Сейчас вы начнете твердить, что пытаетесь действовать в интересах ребенка, но эти слова будут произносить только ваши губы, а не рассудок. Вы даже не представляете себе, что на самом деле означают такие слова. Поэтому если вы…

Раздался короткий стук, а затем дверь в ее кабинет открылась. Двое выглядевших крайне нахально заместителей шерифа округа Огаста, облаченные в кевларовые жилеты, словно ожидая как минимум атаки Супермена, с бряцающим на поясах оружием, чуть ли не перебежкой пересекли комнату по направлению ко мне. Один был дылдой под два метра ростом. В другом было на пару дюймов меньше. А весили они явно больше ста килограммов.

Тот, который был повыше, коротко взглянул на Нэнси Демент. Меньший сфокусировался на мне.

— Мэм, почему бы вам не выйти с нами? — сказал он.

— Я никуда не пойду, — раздраженно заявила я.

— Пожалуйста, мэм, просто проследуйте за нами, — повторил он.

— Офицер, это совершенно ни к чему, — сказал Бен, поднимаясь со стула и пытаясь встать между мной и полицейским.

— Сэр, вас это не касается, — прорычал тот.

— Я ее муж. Так что наверняка меня это касается.

Здоровенным предплечьем полицейский легко отшвырнул в сторону Бена, который весил минимум на тридцать килограммов меньше, и потянулся к моей руке.

— Не трогайте меня! — закричала я, отмахиваясь и пытаясь отодвинуться.

Он агрессивно дернулся вперед, словно заполнив собой все пространство перед моими глазами. — А ну, быстро, — сказал он, пытаясь схватить меня за плечи.

Я попыталась отмахнуться от него тыльной стороной ладони, лишь бы не дать ему прикоснуться ко мне. Моя рука, ударившись о его ладонь, чисто случайно отскочила по направлению к его щеке.

— Черт возьми, — сказал он.

Потом прикоснулся к лицу и отступил на пару шагов. Мое обручальное кольцо с невзрачным бриллиантом в полкарата без оправы слегка порезало ему челюсть.

— Мэм, это нападение на офицера при исполнении, — сказал тот, что был крупнее. — Теперь нам придется арестовать вас.

— Какое это нападение! Это же просто… несчастный случай!

— Офицер, пожалуйста, не нужно, — сказал Бен, снова пытаясь встать между мной и меньшим копом. — Дорогая, давай просто…

— Сэр, мне придется попросить вас встать там, — напряженно произнес старший полицейский.

— Офицер, — сказал Бен, все еще пытаясь загородить меня. — Было бы действительно лучше, если бы…

— Сэр! Отойдите! Быстро! — приказал здоровяк, угрожающе потянувшись к своему тазеру[8].

Бен, который еще подростком не раз попадал в стычки с правоохранительными органами, вскинул руки и остановился. Меньший полицейский двинулся вперед.

— Мэм, вы принимаете наркотики? — спросил он.

— Я не… Да конечно, я не под наркотой. Господи, да что с вами такое, люди? Я просто хочу вернуть своего ребенка. Что в этом непонятного?

Они подталкивали меня в угол. Словно меня прессовала стена, сложенная из полицейской униформы.

— Мэм, нам сообщили, что вы нарушаете общественное спокойствие, а теперь вы еще и напали на офицера полиции. Вы что, хотите ко всему добавить еще и сопротивление властям? — сказал меньший. — Вам придется пойти с нами. Хотите по-хорошему или по-плохому?

— Никуда я с вами не пойду. Пока вот эта мадам не ответит на мои вопросы.

— Ну хорошо. Поехали, — сказал меньший. Но не мне.

Точными движениями они зажали меня с обеих сторон. Силы им было не занимать, а рук у них, казалось, было гораздо больше четырех. Могучие были, как гориллы. Вконец разозлившись, я стала отбиваться и даже зарычала на них, словно раненое животное, но особого эффекта это не произвело. Я слышала, как протестовал Бен, но вид тазера удерживал его на почтительном расстоянии.

Лицо Нэнси Демент светилось от самодовольного триумфа, когда меня вытаскивали из кабинета: с каждого боку по полицейскому, вцепившемуся в руку, а мои ноги просто волочились по ковру.

— Отпустите меня! Отпустите! Мне больно! — кричала я, но все безрезультатно: меня уже тащили через зал ожидания, сидевшие в котором шарахались от меня, как от прокаженной.

Они вытащили меня за дверь, в главный коридор. Я продолжала пытаться упираться пятками, выставляя ноги вперед. Потом услышала, как рвется по швам мое платье, когда я в очередной раз попыталась взбрыкнуть.

Сопротивляться я не уставала, словно это лишь придавало мне еще большую энергию. Когда меня подтащили к входной двери, я по-прежнему боролась, пытаясь как можно больше усложнить копам их задачу. И даже не могла понять, зачем я это делаю. Логика, похоже, покинула пределы моего сознания.

Когда мы вышли, тот, подбородок которого сочился кровью, сказал:

— Ладно, с меня хватит. Трамбуй ее.