Блюхер

И Федько, и Аронштам, и многие другие сослуживцы по Особой Дальневосточной армии стали для Василия Константиновича Блюхера не только боевыми соратниками, но и настоящими друзьями до конца его жизни. Хотя будущее, к сожалению, преподнесет ему неожиданные сюрпризы относительно некоторых его «настоящих друзей»…

КТО СТОИТ ЗА УБИЙСТВОМ КИРОВА?

1 декабря 1934 года был убит первый секретарь Ленинградского обкома и горкома партии, член Политбюро ЦК ВКП(б), секретарь ЦК партии Сергей Миронович Киров…

По радио и в газетах сообщалось об обстоятельствах смерти Кирова. Он готовился к докладу по итогам ноябрьского Пленума ЦК ВКП(б), который должен был сделать на собрании партийного актива Ленинградской области. В приемной в это время находился некий Леонид Николаев, бывший служащий РКИ [53]. Когда Киров выходил из кабинета, Николаев выстрелил ему в голову из револьвера. Убийца был задержан. Смертельно раненного Кирова в бессознательном состоянии перенесли в кабинет, где ему была оказана первая медицинская помощь. Прибывшие профессора Добротворский, Джанелидзе, Гесс и другие застали Кирова без пульса и дыхания. Несмотря на предпринятые меры (впрыскивание адреналина, эфира, камфоры и кофеина, а также искусственное дыхание), вернуть Кирова к жизни не удалось…

Весть об убийстве Кирова застала Блюхера в поезде. В конце ноября он по вызову Наркомата обороны выехал в Москву. Василий Константинович по обыкновению взял с собой в столицу жену Глафиру; дети остались в Хабаровске с бабушкой Анной (матерью Глафиры) и няней Гашей. По рассказу Глафиры Лукиничны, за сутки до Москвы, в ночь на 2 декабря, порученец Блюхера Василий Некрасов вдруг открыл дверь в купе своим ключом и взволнованно сказал: «Товарищ командующий, товарища Кирова убили!» — «Что ты несешь?! Что говоришь?!» — вскинулся Блюхер.

Личное знакомство Блюхера с Кировым произошло в 30-м году на XVI съезде. В один из перерывов между заседаниями Блюхер оказался в кругу разговаривавших между собой Рыкова, Косиора, Енукидзе, Ворошилова и Кирова. Сергей Миронович выделялся среди них своей простотой, умением слушать собеседника и вовремя, не перебивая других, вступить в разговор. Руководитель ленинградских большевиков покорил Василия Константиновича доброжелательностью и обаянием.

Потом Блюхер виделся с Кировым в каждый очередной приезд в Москву на пленумах ЦК, заседаниях Верховного Совета СССР. Они вели искренние, заинтересованные обсуждения ситуации в партии — о «правых», «левых» уклонах, о положении дел в Красной армии и в целом в стране. В начале 30-х годов такие обсуждения среди партийных руководителей, правительственных чиновников, военачальников были еще возможны.

В начале года Блюхер приезжал в Москву на XVII съезд. Они встретились как добрые старые приятели. И как прежде вели доверительные разговоры.

Блюхер и тогда поехал в Москву всей семьей. Остановились в гостинице «Националь», в двух номерах: в одном — Василий Константинович с женой, в другом, напротив, — няня с детьми. Приходя с заседаний, Блюхер рассказывал Глафире о том, что происходит на съезде, о докладах, о выступлениях делегатов. Однажды сказал, что намечается рассредоточение власти из одних рук. Возможно, Хозяину придется потесниться. В генсеки, по всей видимости, будет выдвинут Сергей Миронович Киров. Поделившись своими предположениями, он предупредил жену, чтобы она, как всегда, об этом — никому ни слова.

В кулуарах съезда ходили разговоры, что в последние годы возвышение Сталина как генерального секретаря партии достигло опасного уровня. Работники аппарата ЦК и даже ближайшие сподвижники генсека, особенно из числа старой партийной гвардии, с трудом скрывали возмущение при его грубых окриках, резких выпадах, злой иронии. В Сталине все больше возрастало недоверие к людям, неадекватность в симпатиях и антипатиях к ним. Он становился все более замкнутым, все реже выезжал куда-либо, избегал выступлений перед массами, почти не общался с народом…

Вместе с тем к 1934 году Киров стал одной из центральных фигур в партии и государстве. В Политбюро все более повышается его активность, его горячо поддерживают Серго Орджоникидзе, Валерьян Куйбышев и другие, с ним вынуждены считаться Молотов, Каганович, Ворошилов, хотя они всегда являлись главной опорой Сталина. К началу 1934 года в Политбюро сложилась устойчивая группа: Орджоникидзе, Куйбышев, Киров, Косиор — составлявшая здоровое ядро партийной верхушки. Сталин не мог уже безраздельно доминировать, но, как умный и лукавый властолюбец, продолжал держать в своих руках все нити управления партией и страной.