Блеск софитов

И если Макс души не чаял в шаловливой бунтарке с низким бархатным голосом, то она платила ему той же монетой. Именно Рита оказалась рядом, когда врачи в больнице ошибочно поставили парню страшный диагноз. Это она вытолкала его на улицу пинками, отвесила звонкий, крепкий подзатыльник и велела отложить упаднические настроения на потом. «На тот свет всегда успеешь, а ты попробуй пожить», – изрекла глубокомысленно и позвонила в платную клинику, записав парня на прием к грамотному, компетентному доктору. Чтобы уже через неделю до розовых пони, мелькавших в хороводе перед глазами, отмечать избавление от не существовавшей болезни.

Макс видел Ритку злой, разругавшейся вдрызг с отцом. Видел ее грустной, заплаканной на могиле матери. Лицезрел Марго уставшей после концерта, без косметики, в домашней растянутой футболке. Но никогда она от него не закрывалась. И, уж тем более, никогда не пропадала на целую неделю. Упорно игнорируя звонки и отказываясь от обычно спасавшей и дарившей успокоение музыки. Забив огромный болт на премьеру альбома и каждый день выплачивая серьезные проценты неустойки.

Максу категорически не нравилось подобное положение вещей, и он совершенно точно не собирался с ним мириться, заруливая на парковку перед безликим стеклянным зданием банка.

– Олечка, кофейку нам сделай, – Максим с грацией танка вплыл в приемную, очаровательный в непрошибаемой наглости и самоуверенный до зубовного скрежета.

Секретарша, порывавшаяся написать заявление об увольнении по собственному и в самый последний момент отложившая листок с ручкой, споро выскочила из-за широкого деревянного бюро. Бурча под нос «Да когда уже закончится этот дурдом?», попыталась перегородить проход неучтенному посетителю.

– Владислав Вениаминович занят, у него не приемный день, – стараясь выглядеть серьезней, девушка сложила руки на груди и поднялась на носочки, по-прежнему не доставая макушкой даже до подбородка высоченному парню.

– А мне как-то до лампочки, какие дни у него приемные, – хмыкнул Макс и без труда поднял Олю за плечи, переставив ее на другое место и освободив себе путь. При этом обозначив, насколько его не волнует занятость Бельского: – мне что совой об сосну, что сосной об сову.

– Максим? – конечно же, в одетом в белое поло и классические черные джинсы цивилизованном молодом человеке было практически невозможно узнать патлатого, вечно небритого неандертальца, обожавшего свободные майки с надписями «Цой жив!» или «Я не ищу легких путей, мне лень». Но его фирменный сарказм перепутать с чьим-то другим было нельзя.

Оля моргнула, потерла округлившиеся от удивления глаза и решила, что этот мир абсолютно точно сошел с ума. И что пора менять место работы, потому что каждый день испытывать такой вот культурный шок она отказывается наотрез.

– Максим? – озадаченный чем-то Бельский вид имел бледный и даже болезненный. Ослабленный галстук помялся и съехал на бок, ну а янтарная жидкость в стеклянном бокале непрозрачно намекала, что кто-то методично и целенаправленно заливает проблемы алкоголем.

– Александрович, – машинально копируя интонации Маргариты, зачем-то добавил парень, пододвигая к себе бутылку холодной «Аква Минерале», сиротливо приютившуюся с края стола. Не иначе, предусмотрительная Ольга озаботилась плачевным состоянием шефа.

– Если ты пришел спросить, как Рита, я не знаю, – мужчина запнулся, долил виски из пузатой бутылки и хлопнул содержимое стакана одним махом. Скривился, заедая спиртное долькой лимона – ничего более существенного под рукой не нашлось.

– Мне интересно, что такого вы умудрились сотворить, если Ритка, которую не сломала даже смерть Ирины Анатольевны, вот уже неделю не выходит из дома, – парень говорил тихо так, проникновенно, отчего Владиславу Вениаминовичу захотелось позорно спрятаться под стол и больше оттуда не вылезать. Чтобы не встречаться с пронзительным укоризненным взглядом.

Бельский стянул через голову душивший его галстук, повесил серебряную гладкую ткань на подлокотник и начал каяться. Перемежая бурную речь цветистыми ругательствами в адрес самого себя и вытирая катившийся градом пот со лба. Максим слушал молча, вертя в пальцах скромную темно-коричневую рамку – фотографию счастливо улыбавшейся покойной жены Владислав Вениаминович убрать так и не смог.

– Как всегда, лучше Риты знаете, что ей нужно? – подытожил парень, возвращая снимок на место и раздосадовано цокая языком. – Признаться во всем ей не пробовали?

– Звонил. Трубку не берет, – поморщился Бельский, а Макс внезапно понял, что в данном конкретном случае медицина бессильна. И, чем объяснять взрослому мужику, который годится тебе в отцы, элементарные вещи, проще было сразу поехать к Марго.

Вооружившись тремя увесистыми пакетами с провиантом – зная Ритку, у нее в холодильнике, скорее всего, успела повеситься мышь, а еще намерением во что бы то ни стало взять неприступный бастион, Максим протопал к заветной стойке. Где обитал строгий швейцар и где отправившиеся в командировку или путешествие жильцы могли оставить запасной комплект ключей от своих апартаментов.