Блеск и нищета Великого Инквизитора (СИ)

Вот так вот мы поговорили с Лидером. Отправляясь в камеру к Мэлвину я продолжал размышлять. Чародей поступал странно, а тяжесть обвинений ложившихся на него только усугубляло моё отношение к нему, но я решил любой ценой решить загадку Мэлвина. Всё та же камера, только обстановка изменилась, на полу стояла миска с едой а в дальнем углу скорчился чародей. Я неслышно вошёл внутрь и посмотрел на некогда гордого человека, который, похоже, сломался окончательно.

— Зачем ты вернулся, низвергнутый? — прошелестело из угла. — Тебя сбросили в такую бездну, куда даже мне нет доступа, а ты всё ещё сражаешься. Ты приговорил меня к Вечности. Зачем ты пришёл? Ты хочешь поиздеваться надо мной?

— Для начала я бы хотел, чтобы ты перестал называть меня этим именем и объяснил, кто говорил через меня.

— Экзель? Это ты? — не поверил чародей прищурив глаза.

— Да. А во-вторых, может ты расскажешь мне, каким боком ты связался с Орденом Некрономикон? Мне тут такое про тебя рассказали, что хоть стой, хоть падай.

Мэлвин какое-то время внимательно изучал меня, прежде чем заговорил вновь.

— Это и вправду ты. Что ж… Рассказать историю того, кто «говорил через Тебя», я не смогу, даже не надейся. А во-вторых — это не бред. Я связался с Орденом Некрономикон аккурат после трагедии Лаирр. Дело в том, что мне нужен был материал для работы, а светиться мне было нельзя даже случайно. Некрономикон был идеальным прикрытием. Я снабжал их информацией в обмен на некоторые тела и ингредиенты для моих исследований.

— Значит правда… — Слова Шаи вылетели у меня из головы, а гнев заполнил сознание. — Это сделал ты? Ты открыл портал в Антигорск, стал причиной гибели сотни детей и возрождения анархии внутри страны?

— Да? — чародей криво улыбнулся и меня передёрнуло.

— Подонок! — я не смог удержаться и от души приложил его кулаком и схватил за грудки. — А ты хоть когда-нибудь задумывался о людях, которых обрёк на страдания? Там в Антигорске служат самые отчаянные люди, солдаты, шахтёры, учителя! Они голодают месяцами из-за того, что Некрономикон постоянно перекрывает караванные тропы. Они выдерживают такие осады, которые не снились даже нашим ветеранам, им не выплачивают регулярного жалования, но они знают, что они — честь и гордость империи, её последний оплот, надежда на спасение! У них ничего нет, кроме их детей, ублюдок!!! — я снова приложил его, но на этот раз об стену и зашипел ему прямо в лицо. — Я никогда не задумывался о них, я здесь — в столице, а они там, — я махнул рукой, — далеко. Но я видел горе, видел, как они, пьяные вдрызг плачут над своей надеждой, которую отнял жалкий ублюдок жаждущий смерти!

— Я видел такое тысячи раз, Инквизитор. — Чародей умел смеяться злым смехом, и он рассмеялся мне в лицо. — Я видел и не такое. Видел, как матери убивали дочерей, а дочери матерей. Я видел злобу и гордыню, но случалось мне увидеть и благородство. А ты не задумывался, как часто эти служивые сжигали девочек из Некрономикона, которых совратили эти ублюдки? Ты думаешь, что я — монстр! Нет, Экзель, я Древний, который имеет право судить!

Я не выдержал. Пальцы разжались и чародей рухнул на койку, а я развернулся и направился обратно к выходу.

— Тебе даже нечем возразить, Инквизитор? — усмехнулся он. — Какой же ты жалкий!

— Сегодня в полдень, я казню тебя, Мэлвин, но это не избавит тебя от оков Вечности. Ты возродишься далеко отсюда, бессильный, без возможности использовать свои знания, в сломленной оболочке с повреждённым разумом. Ты будешь влачить своё жалкое существование и дальше, но каждый божий день ты будешь вспоминать моё имя и жалеть о том, что не попросил меня убить тебя в период моего ученичества. Прощай Мэлвин и будь же ты мною проклят. Я рад, что не совершил ошибку, о которой жалел бы потом всю жизнь.

И я вышел вон отправляясь как можно дальше от ядовитой змеи по имени Ордотен.

* * *