Блеск и будни

Лорд Каннинг сидел рядом с леди Агатой Макнер, хозяйкой вечернего приема и женой богатейшего в Калькутте чайного плантатора сэра Карлтона Макнера. Ужин проходил в великолепной обстановке. Столовая сэра Карлтона представляла собой продолговатый зал, окаймленный высокими мраморными колоннами, между которыми располагались высокие окна-двери, открывавшиеся на веранду и в сад. В окна веял небольшой ветерок к удовольствию сидевших за столом двенадцати человек. На них была парадная вечерняя одежда, и огромные юбки женщин, топорщившиеся между подлокотниками кресел, практически лишали их возможности двигаться. В те времена быть парадно и неудобно одетыми в такую жару не казалось англичанам абсурдным, как это теперь показалось бы их потомкам. Частично сила английского раж,или правления, покоилась на внешнем блеске, имевшем целью ослепить индусов, которые в общем-то привыкли к великолепию императоров Моголов и махараджей. Поэтому, хотя температура в столовой далеко превышала тридцать градусов, мужчины сидели либо в мундирах, либо в костюмах с белыми галстуками, либо во фраках, а женщины мучились в кипах тканей, но на их вспотевших прелестях все равно поблескивали бриллианты. Все, однако, молча радовались, что над их головами мерно покачивались два огромных опахала. Зал освещался двумя огромными хрустальными люстрами, свечи которых были укрыты противоштормовыми колпаками.

— Вы имеете в виду небольшие лепешки, милорд? — спросила леди Макнер, сидевшая по правую руку от генерал-губернатора.

— Да, — ответил лорд Каннинг, представительный мужчина за сорок, сын бывшего премьер-министра. — По четыре чупаттис— иногда по пять — начали появляться в самых неожиданных местах. Например, мне доложил Торнхилл из Муттры, что на его письменном столе появились четыре лепешки и что у него нет представления, откуда они взялись и что они означают. И то же самое происходит по всей стране. Это похоже на то, что индусы шлют нам какие-то послания.

Адам, который сидел на противоположном конце стола, был заинтригован, как и другие гости.

— Я скажу вам, что это означает, милорд, — пробасил сэр Карлтон Макнер, похожий на моржа здоровяк с красной физиономией и шотландским акцентом. — Мне докладывают мои надсмотрщики на плантациях. Местные жители боятся этих проклятых посланцев, которые кишат по всей стране, крутя доморощенными библиями под носом здешних туземцев, пытаются обратить их в методистов или неизвестно в кого. Считаю, что всех миссионеров надо выслать обратно в Англию, и тогда в Индии воцарится мир.

— Но, конечно же, сэр Карлтон, — заметила очаровательная леди Каннинг, урожденная Шарлотта Елизавета Стюарт, дочь графа и правнучка премьер-министра, третьего графа Бюта, — туземцы только выиграют, если обратятся в христианство. Это, в конце концов, более приятная религия. Индуизм может становиться ужасно эмоциональным.

За столом послышались смешки, а дюжина слуг сэра Карлтона, которые стояли за креслами гостей, скрестив руки, навострили уши (один слуга придавил подошвой огромного таракана, который быстро полз к левой ноге леди Каннинг).

— Да, но ведь это ихрелигия, и нам было бы глупо вмешиваться в это, — сказал сэр Карлтон. — Туземцы находятся в состоянии крайнего ужаса, потому что их могут обратить насильственно и они потеряют кастовую систему. Вы знаете, они все верят в перевоплощение, и если они потеряют свою принадлежность к кастам в этой жизни, то в следующей жизни будут относиться к неприкасаемым. Если вы простите мне такую прямоту, милорд, то я бы заметил, что вы избавите всех нас от больших неприятностей, если обнародуете заявление, успокаивающее туземцев в том плане, что мы не одобряем деятельность миссионеров.

Адам перевел свой взгляд на лорда Каннинга.

— Боюсь, что для правительства Ее Величества будет нелегко отказаться от поддержки христианских миссионеров, — отозвался генерал-губернатор. — Мы не можем забывать, что королева является главой англиканской церкви.

— Но ясно, что дело не только в этом, — подхватила его жена с блестящими каштановыми волосами. — Ясно, что это является нашим долгом христиан — и представителей более высокой цивилизации — попытаться обратить этих несчастных язычников в настоящую веру.

— Прошу прощения, мадам, — возразил сэр Карлтон, — не следует забывать, что они-то думают, что ихвера является настоящей. Если вспомнить о миллионах человеческих жертв в религиозных войнах истекших столетий, то придется подумать дважды, прежде чем ополчаться на какую-либо религию. Я слышал, что на фасадах зданий появились лозунги «Суб лал хогеа хай»,что означает «Все станет красным». Не хочу шокировать дам, но смею предположить, что в этом скрыт зловещий смысл.