Блеск

Сэйл рядом замирает. Молчит. В груди, как едкий дым, собирается смертельный ужас, жаля глаза и оскверняя душу.

Куда бы я ни взглянула, всюду мертвые или захваченные в плен стражники, которых раздевают почти догола. Те, что остались живы, избиты, залиты кровью. Они трясутся на морозе. У них украли даже сапоги, а одежду и доспехи скинули в одну кучу, чтобы позже растащить их по кораблям.

Я с такой силой прикусываю язык, что чувствую во рту медный привкус. Не пытаясь проглотить кровь и стиснув зубы, кусаю и кусаю.

Когда мы подходим ближе к кораблям, жар от огненных когтей прогоняет лютый ночной холод, но меня он не греет. Не приносит ни капли утешения.

Я ищу стражников, рыская между толпящимися пиратами, но не вижу знакомого лица. Не вижу Дигби.

Грубый пират замечает нас и быстро кидается навстречу.

– Еще одна наложница? – спрашивает он, окидывая меня взором. – Туда ее веди.

Он кивает влево, и я поворачиваю голову. Там в ряд выстроились наложники, а группа пиратов оглядывает их, ухмыляется, щупает. Роша, мужчину-наложника, толкают на колени, и пираты измываются над ним, плюют в лицо. Он опускает светловолосую голову.

Я резко отворачиваюсь.

– Сэйл, – но резко замолкаю, поскольку меня уже утаскивают, а удерживающие его пираты ведут стражника в другом направлении.

– Все будет хорошо, – обещает он, но даже в диком потрясении я слышу, как дрожит во лжи его голос.

– Сэйл! – кричу я его имя. Паника нарастает, внезапно вылившись в вопль ужаса. – Сэйл! – снова кричу я и пытаюсь вырваться из лап держащего меня мужчины.

Пустое. Мои усилия ни к чему не приводят. А даже если бы привели, даже если бы удалось вырваться, то здесь еще сотни пиратов, которые тут же в меня вцепятся.

– Все хорошо, – окликает Сэйл напряженным голосом и с безумным лицом. – Все хорошо, хорошо. – Его повторяющийся ответ звучит как мольба о помощи.

Меня уводят. Сэйл пропадает из виду, когда меня толкают к остальным двенадцати наложницам. Я встаю с ними напротив самого большого корабля. За нами десятки огненных когтей, под их красными лапами на снегу образуется пар, а от дымки земля окрашивается в красный цвет.

Встав в конец шеренги вместе с наложниками, я смотрю вперед и вижу, как Сэйла толкают коленями на снег вместе с остальными стражниками, которым пока еще повезло выжить.

Ведущий его пират с силой бьет Сэйла в бок, чтобы он точно не вставал со снега. Но Сэйл, даже кашляя и прижимая к животу руки, не опускает голову и продолжает на меня смотреть. Будто хочет убедиться, что не потеряет меня из виду, или показать, что я не одна.

Услышав всхлип, смотрю налево и понимаю, что рядом со мной стоит дрожащая Полли, и по ее веснушчатому лицу текут слезы. Она плачет так сильно, что даже задыхается. Платье у нее порвано, лиф превратился в клочья. И хотя она старается дрожащими руками держать лоскуты, все тщетно, грудь почти полностью обнажена.

Во мне зарождается гнев. Гнев и безысходность. Я быстро снимаю пальто и набрасываю его на плечи Полли, помогая ей прикрыться. Она вздрагивает от моего прикосновения и пытается оттолкнуть руку, но когда замечает меня, перестает отбиваться.

– Что ты делаешь? – спрашивает она, в ее тоне нет привычного издевательского холодка.

Я оставляю ее вопрос без ответа и, взяв за руку, пропихиваю ее в рукав пальто, а потом помогаю сделать то же самое и с другой стороны. Продев в рукава, я застегиваю ей пуговицы, хотя у самой руки трясутся так сильно, что добраться до верхней получается лишь после нескольких попыток.

Когда я надеваю на нее пальто, она смотрит на меня. На ее щеке видна отметина, явно показывающая, что ей залепили пощечину.

– Спасибо, – бормочет она.

Я киваю, чувствуя, что холодный воздух жалит теперь куда более злостно, но знаете, в чем светлая сторона? На мне хотя бы тяжелое шерстяное платье и чулки. Бросив один только взгляд на полуобнаженных стражников, я морщусь, испытывая к ним сострадание. Если они в скором времени не уйдут с холода, то от переохлаждения испытают шок либо замерзнут до смерти.

– Как они с нами поступят? – спрашиваю я, показав на продолжающих таскать добычу пиратов. Парочка из них присматривает за нами, чтобы мы не рыпались, но, кроме плача и перешептывания, никто из наложников и пошевелиться не смеет.

Через несколько человек я вижу Риссу, которая тихонько разговаривает с рядом стоящей девушкой. Она одна из самых новых и молодых наложниц, и мне так и не удалось узнать ее имя. Она маленькая и похожа на сиротку. У нее шелковистые черные волосы и миндалевидные глаза, и в эту минуту она будто окаменела. Рисса ловит мой взгляд, но выражение ее лица мрачное, несмотря на то что она утешает девушку, держа ее за руку.

Полли рядом со мной горько смеется.

– А ты как думаешь? – отвечает она. – Это пираты. Красные бандиты известны своей варварской жестокостью. Никому не удавалось живым выбраться из Пустоши. Они воспользуются нами, а потом продадут, как продавали все, что украли. И то, если нам повезет.