Блеск

Но я зачарованно смотрю, как тени, которые я ошибочно приняла за подножие горы, расходятся. Расходятся и начинают следовать за огоньками. И эти темные фигуры, эти огни движутся очень быстро, прямо в нашу сторону. В воздухе снова раздается шум, и я напрягаюсь всем телом.

– Это не лавина, – шепчет рядом со мной Сэйл.

Страх сгущается, как сдавливающий туман, завладевает моим дыханием.

– Пресвятые Боги, вашу мать! – чертыхается стражник. – Снежные пираты!

Один взгляд. Один вдох. Одна-единственная секунда, чтобы взвесить эти слова. И потом начинается хаос.

Не успеваю я осознать последствия происходящего, как Сэйл хватает меня за руку и тащит прочь. Я увязаю в густом снегу, но он не отпускает. Не дает мне мешкать. Лицо у него бледное и встревоженное. Очень-очень встревоженное.

– Быстрее!

Сэйл бежит к каретам и тащит меня за собой. Я пытаюсь не отставать, ноги по щиколотку увязают в снегу, а нижний край юбок намокает и становится тяжелым.

Медленно, кажется, что мы бежим слишком медленно, но я стараюсь изо всех сил.

Мужчины то тут, то там выкрикивают приказы, но у меня не получается на них сосредоточиться. Сэйл продолжает тащить меня вперед, пока остальные женщины бегут рядом с нами, крича на ходу и спотыкаясь.

Снежные пираты. На нас вот-вот нападут снежные пираты.

Я о них слышала, но эти истории всегда были далекими, так что никогда не могла бы подумать, что увижу их воочию. Они снуют здесь, в Пустоши, и караулят порт Брейквотер, крадут ввозимый товар, выслеживают торговые пути, воруют все, что плохо приколочено.

Они называют себя Красными бандитами, нижняя часть их лиц всегда закрыта кроваво-красными масками. Я слышала, как Мидас жаловался по поводу украденных грузов, не сомневаясь, что это их рук дело. Но никто ни разу не говорил об опасности, что снежные пираты могут нас выследить. Они нападают на корабли и большие грузы. Не на странствующие караваны.

Мы с Сэйлом бежим со всех ног, а когда оказываемся у моей кареты, в воздухе разносится еще более оглушительный шум. Но в этот раз ему вторит новый звук. Мы с Сэйлом останавливаемся и, тяжело дыша, наклоняем голову и прислушиваемся.

Громко. Низко. Непостоянно.

– А это еще что? – спрашивает наложница. Большинство попряталось по каретам, на ходу расталкивая друг друга.

Шум неравномерно, но уверенно нарастает, как будто звучит не из одного источника. Спустя миг понимаю, что это голоса. Сотни голосов, воинственный клич. И они становятся громче – громче и ближе.

– Надо уезжать! Сейчас! – кричит Сэйл, и другие, кто уже сидит верхом, дергают за поводья или помогают наложникам залезть в карету, подгоняя их.

– Вперед, вперед! – говорит Сэйл и чуть не отрывает створку, когда я влетаю в карету. Он захлопывает за мной дверь, и я запираюсь. Сердце стучит одновременно с разносящимися по пустоши боевыми кличами.

– Где этот чертов кучер? – слышу крик Сэйла. Громкие вопли, мимо проносятся наложницы. Стражники усаживаются на лошадей.

– Черт!

Вижу в окне, как Сэйл бросает свою лошадь и мчится к моей карете. Он исчезает из виду, запрыгнув на скамью кучера.

– Выдвигайтесь! Направляйтесь к перевалу! Защищайте фаворитку царя!

Секунду спустя в воздухе проносится щелчок вожжей, как будто ствол дерева раскалывается прямо посередине. Карета накреняется вперед, отчего я чуть не падаю, и катится по снегу. Сэйл подгоняет лошадей, заставляя их бежать как можно быстрее.

Меня бросает из стороны в сторону, тело наклоняется то вправо, то влево. Слышны только стук лошадиных копыт да скрип колес, застревающих в снегу.

Стражники на лошадях окружают мою карету с обеих сторон, защищая ее – защищая меня. Золотые плащи развеваются за их спинами, капюшоны откинуты, их лица полны страха, который я не могу разглядеть. В окне слева вижу, как рядом с нами мчится одна из карет с наложницами, а остальные пропали из видимости, потому как мы несемся быстрее.

Я из последних сил стараюсь увидеть, далеко ли горный перевал и есть ли хотя бы какая-то надежда до него добраться, но меня начинает подташнивать, как только осознаю истинное расстояние. Слишком далеко. Мы слишком далеко.

Раздаются крики. Голова мотается вправо-влево, от одного окна к другому, но когда я каждый раз поворачиваюсь, пытаясь хотя бы что-то увидеть, то замечаю: в ночи исчез еще один стражник.

Снежинки падают на стекло и мешают обзору, но становится еще хуже, когда карета подпрыгивает, наружный фонарь разбивается о стену, и в мгновение ока гаснет пламя.

Теперь, когда все погружается в жуткую темноту и летит со скоростью ветра, боевой клич становится таким громким, что заглушает стук колес, копыт, щелкающих вожжей. Куда бы ни вез нас Сэйл, с какой бы скоростью ни бежали кони, голоса становятся громче.

Они явились по нашу душу. Словно ждали. Словно знали.

Меня охватывает жуткий страх. Перед глазами все расплывается, сбивается дыхание.