Блеск

– Миледи, – нерешительно говорит стражник, – нам пора.

Напоследок я обвожу взглядом темное небо, где под спрятавшейся луной облака светятся серым. Но на один мимолетный миг замечаю проблеск подмигнувшей мне звезды.

И подмигиваю ей в ответ.

Глава 16

Сиденье кареты обтянуто бархатом, деревянные стены обшиты кожей, а пол устлан тканым ковром. Золотой и роскошный экипаж, но уверена, что в долгом путешествии он начнет казаться тесным.

Ну а пока наша процессия удаляется от замка Хайбелла, я довольствуюсь видом из окна и чувствую, как через щель в раме проникает стылый воздух.

Остальных наложников везут в раздельных каретах. Мидас всех призвал в Пятое королевство. Стражники верхом на лошадях сопровождают нас по длинной извилистой дороге по краю мерзлой горы. Мы бредем невыносимо медленно, но сейчас я вовсе не против такого темпа. Я нахожу приятным ночной покой, размеренную поступь лошадей, которые везут меня навстречу чему-то новому и прочь от дворцовой клетки.

Пока мы удаляемся, начинают сгущаться облака и погода портится. Дождь льется струями, и переливающиеся капли тут же застывают, стоит им упасть на землю.

Но наш отряд продолжает путь, стражники просто накидывают капюшоны. Лошади давно привыкли к холоду Шестого царства и даже не артачатся, когда их посреди ночи заставляют спускаться с холма по заснеженной скользкой дороге.

Когда карета соскальзывает с ледяного участка или наезжает на камень на дороге, сердце подскакивает к горлу, но мои сопровождающие продолжают идти, а я всячески стараюсь не думать, что еще одно неудачное движение – и я упаду прямо со склона горы.

К счастью, стражники и лошади со знанием дела пробираются по снегу. Нам предстоит путь длиной в ночь, как приказал Мидас. Спать будем днем, чтобы разведчикам было удобнее нести дозор.

Дорога будет небыстрой – две недели, в лучшем случае полторы. И то если погода не испортится, а она здесь портится всегда. Процессии точно придется продвигаться медленнее, чем Мидасу и его сопровождающим, но мы не привыкли к долгим странствиям или к меняющейся стихии, поэтому лучше неспешно, но осторожно.

Наблюдая за скрупулезным спуском с горы, вижу, как запотевает стекло от моего дыхания, и стираю пар одетой в перчатку рукой. С этими перчатками я еще долго не расстанусь и, наверное, не сниму, пока не окажусь в замке Пятого королевства. Это небольшая уступка, когда я, слишком уязвимая, оказываюсь в этом холодном мире.

Наступает кромешная темнота, когда наша кавалькада[2] спускается по извилистой горной дороге. За густым куполом облаков не видны ни звезды, ни луна – путь нам освещают только фонари, висящие на каретах.

Мы проходим через мост, вырубленный из сланца, добытого в простирающейся за нашими спинами горе. По крепкой брусчатке стучат копыта, и мы пересекаем мост, построенный над глубоким ущельем между горой и лощиной.

А на другом его конце – столица Хайбелла. Возведенная напротив леса Раскидистых Сосен – деревьев, таких высоких, что, когда смотришь наверх, не видно верхушек, и таких больших, что для того, чтобы обхватить ствол, потребуется несколько человек. Эти деревья с сосновыми голубыми и белыми иголками, которые осыпаются как острые сосульки и сочатся смолой, становясь еще длиннее и острее, гордо возвышаются над городом.

Но эти деревья, которым насчитывается более сотни лет – возможно, даже тысячи, – дают городу передышку от ветра, который налетает с гор. Основной удар от зимних буранов и жестоких метелей на себя принимают ветки, защищая дома.

Сам город в сравнении с соснами кажется карликом и выглядит почти забавно. Я и в темноте вижу свет в самых высоких строениях, над которыми возвышаются эти могучие деревья.

И вдруг я оказываюсь слишком далеко, отрезанной от прежнего мира. Может, только теперь я по-настоящему осознала, что вышла из замка, по правде покинула свою клетку. Без Мидаса, без ожиданий, без уготованной мне роли. Я покинула дворец, спустилась с горы и просто хочу все это увидеть воочию. И не за закрытым окном, как обычно, а с распахнутым, где я буду за ним, на воле.

Как только колеса кареты начинают с легкостью катиться по мощеной городской дороге, я стучу в окно костяшками пальцев. Разумеется, Дигби едет подле меня и, услышав стук, поворачивает голову. Но я не жду и не даю ему возможности мне помешать, а на ходу – хотя и медленном – открываю дверь кареты и спрыгиваю.

Дигби чертыхается и велит экипажу остановиться, но слишком поздно. Я уже спрыгнула на землю и почувствовала бодрость, коснувшись сапогами земли. Дигби подъезжает ко мне на лошади, на его обветренном лице появляется хмурая гримаса. Я улыбаюсь.

– Не слишком ли ты рано сердишься, Диг? – шучу я. – Недобрый знак для нашего странствия.

– Возвращайтесь в карету, миледи.

Дигби не выглядит развеселившимся. Нисколько. Но от этого моя улыбка становится еще шире.

– Тогда сердись, – кивнув, разрешаю я. – Но, даже несмотря на твое хмурое лицо, я хочу размять ноги. Я как будто взаперти оказалась.