Блэкаут

В палате было темно. Пьеро мог без опаски подойти к окну – никто его не увидел бы. Он посмотрел на площадку перед больницей, где люди, словно игрушечные, суетились в мигающем свете машин «Скорой помощи». Подняться на пятый этаж оказалось не так уж просто, но довольно скоро Манцано приспособился с помощью костылей взбираться на ступени и за несколько минут преодолел подъем. Его план сработал. Несмотря на расстояние и плохое освещение, он разглядел рослого Полена, который разыскивал его в толпе. Потом заметил второго человека – и сразу узнал его по манере двигаться. Хартланд.

Пьеро снова почувствовал боль в ноге, подтянул стул к окну и сел. Так он мог обозревать улицу и надеялся, что вовремя заметит опасность.

Если врач не ошибался, скоро во всем здании погаснет свет. И он останется совершенно один.

* * *

Шеннон обыскивала одну палату за другой, но уже на первом этаже бросила это занятие. Здание было слишком велико. Здесь ей ни за что не найти Манцано. Возможно, он давно уже вышел под прикрытием толпы. Она растерянно огляделась и в конце концов примкнула к людской массе. Ей необходимо было найти место для ночлега. Шеннон вышла на улицу, оглянулась в последний раз и двинулась к «Порше», припаркованному в переулке под запрещающим знаком.

* * *

– Помогите!

Манцано не знал, как долго просидел у окна. На площадке перед больницей, освещенной теперь только луной, почти никого не осталось. Уж не показалось ли ему?

– Помогите!

Голос звучал где-то далеко, едва уловимо. Пьеро нашарил костыли и вышел в коридор. Прислушался. Возможно, ему все-таки показалось. Но вот он снова что-то услышал и заметил тусклую полоску света под дверью. Манцано двинулся туда. Миновал несколько открытых дверей. Из одной палаты тянуло жутким запахом фекалий и гнили. Пьеро осторожно вошел, сделал несколько шагов и едва не споткнулся о кровать. Наклонился, чтобы разглядеть лицо на подушке. Старческое лицо. Манцано не смог даже определить, мужчина это или женщина. Просвечивающая кожа, глаза закрыты, рот приоткрыт. И никакого движения.

Где же санитары? – задумался Манцано. Может, за той дверью, где он видел свет?

Осторожно, прихрамывая, Пьеро вышел из палаты и как можно тише подобрался к нужной двери.

Дверь оказалась только прикрыта, и за ней были слышны голоса. Его познаний в немецком хватило, чтобы разобрать часть разговора.

– Мы не можем, – молил мужской голос.

– Мы должны, – возразила женщина.

Кто-то всхлипнул.

– Я не для этого становился санитаром, – сказал мужчина.

– Как и я не для этого становилась врачом, – ответила женщина. – Они умрут в ближайшие несколько часов или дней, даже при должном уходе. Транспортировку никто из них не перенесет. Я не говорю уже про холод и недостаток лекарств. Оставить их – значит обречь на ненужные страдания. Они замерзнут, погибнут от голода и обезвоживания в собственных экскрементах. Вы этого хотите?

Мужчина снова заплакал.

– Кроме того, Нерллера и Кубима не получится увезти без лифта. Никто не сможет спустить по лестнице двухсоткилограммового пациента на носилках.

Манцано начал догадываться, о чем они спорят. Его охватила дрожь, и он ничего не мог с этим поделать.

– Не думайте, что мне это по душе, – продолжала врач. Манцано слышал, как дрожит ее голос.

Санитар только всхлипывал.

– Они все без сознания, – сказала женщина. – И ничего не почувствуют.

«А кто же тогда звал на помощь? Может, эти двое не слышали?» У него на лбу выступил пот.

– Все, я пошла, – сдавленным голосом заявила врач.

Пьеро быстро отошел от двери и скрылся в соседней палате. Она располагалась прямо напротив палаты, где содержались два пациента. Манцано побоялся закрывать дверь, чтобы не вызвать подозрений. Он вжался в стену у дверного проема и в следующую секунду услышал шаги в коридоре.

Затем подошел кто-то еще.

– Постойте, – тихо позвал санитар.

– Прошу вас, – прошептала врач. – Не нужно…

– Вы не можете пройти через это в одиночку, – перебил ее санитар; теперь голос его звучал тверже. – И эти несчастные тоже.

Манцано услышал, как они вошли в палату напротив.

Он осторожно выглянул. У обоих имелись при себе фонари, и ему было хорошо видно, как они подошли к лежащей на кровати престарелой женщине. Врач, высокая и стройная, с волосами до плеч, положила фонарь на кровать, так что свет падал на стену. Санитар, ниже ее ростом и худощавый, сел на краю кровати и взял несчастную за руку. Врач тем временем достала шприц. Она выдернула трубку из капельницы, вставила иголку и ввела препарат. После чего поставила трубку обратно. Санитар все это время гладил женщину по ладони. Врач склонилась над ней и стала гладить по лицу. При этом она что-то шептала, но Пьеро не мог расслышать слов. Он не мог отвести взгляд и стоял не в силах пошевелиться, словно кровь застыла у него в жилах.

Врач выпрямилась и поблагодарила санитара.

Тот молча кивнул, не выпуская мертвой руки.

Женщина взяла фонарь с кровати, и луч скользнул прямо по лицу Манцано.

Тот отпрянул в надежде, что его не заметили. Из соседней палаты послышался шепот, затем шаги.

В глаза ударил свет, и Пьеро зажмурился.