Блаженный Августин

– Да уж как есть, так и есть. Ладно, давай "колись", как ты умудрился так "проколоться"? Мне Валерка звонил после того, как у вас всё там "завертелось". Каялся, прощения просил, что не досмотрел за тобой…, да и я, тоже хорош…, мог бы приехать заранее, ещё до ТОГО, и всё "разрулить", ведь чуял же, чуял! И потом ещё и самооправдывался тем, что мамки здесь одна за одной. Можно было их на Ларку оставить тогда, потому что она здесь и днём, и ночью, а самому к тебе махнуть, всё равно от меня тут толку никакого не было.

– Дядь Вов, – сиплым от испуга голосом спросил Андрей, – а это всё правда о чём ты сейчас?

– А то! – вскинулся "проштрафившийся наставник", – мне же прямо перед ЭТИМ, Валерка позвонил и говорит: "давай Вовка, приезжай сюда на пару месяцев, а то мне в командировку срочно, позарез надо, а Андрюху сейчас одного нельзя ни в коем случае", а я, нет бы прислушаться, начал своё: "мамки болеют, обе слегли, да и вообще мол, ты раньше его оставлял одного и ничего, а теперь он уж парень совсем взрослый", а он как давай на меня орать: "ты "мозгами", мол, "раскинь", почему всё так – некстати? У тебя обе мамки вдруг заболели, а меня начальство давит вовсю! Три рапорта отклонили!" Ну и я в ответ на него заорал. Короче погавкались, послали друг друга куда подальше и всё…, потом он, уже перед твоей свадьбой, извини-прости, что не приехал, хоть и мог конечно, но отбрехался своей болезнью, не так уж сильно и болел…, да и вообще, не болел считай, то есть не тем чтобы…, так вот, звонит мне Валерка, передаёт суть дела вкратце, и говорит: "обосрались мы с тобой, Вовка, не доглядели за парнем", а что ему возразишь?

– Да что вы оба прям так то, – совсем уже не обиженно, а раздражённо повысил голос Андрей, – тот меня как пацана сопливого отчитывал, ты тут начинаешь! Я уже считай совершеннолетний уже давно, диплом в этом году, весной, а там практика и считай всё! А дядя Валера, как приехал, хвать Натаху за руку и к себе домой. Она визжит как резаная, а я как дурень совсем, рот раскрыл и ничего не соображаю. Не знаю сколько в дверь к нему ломился, ногами стучал, соседи переполошились, но милицию никто не вызвал, знают все прекрасно, что он кагэбешник. Не знаю, через час или два, или раньше, у меня в мозгах прям туман тогда, дядя Валера выводит её, а она как кукла тряпочная, на ногах не стоит, лицо красное всё и опухшее от слёз. Так мне её тогда прям жалко стало. А на дядю Валеру и взглянуть страшно! Весь как каменный, как статуя свинцовая, еле-еле, сквозь зубы процедил: "никогда", говорит, "себе этого не прощу!", "забирай", говорит, "Андрюша, своё ПРИОБРЕТЕНИЕ и береги ЕЁ, раз уж я тебя НЕ УБЕРЁГ"…, о чём это он тогда, а дядь Вов?

– Да всё о том же, – сокрушённо покачал головой дядя, – дело ведь не в том, что самостоятельный ты по жизни или нет, а в том, что до того как ВСЁ СЛУЧИЛОСЬ, у тебя у мыслей не было чтобы на ней жениться, верно я говорю? Вот видишь! В этом то и беда…, ну да ладно, чего уж теперь, "после драки кулаками не машут", случилось и случилось, живите, авось всё и обойдётся.

– Кстати о драке, – непонятно почему и зачем заговорил об этом Андрей, – у нас недавно, в "меде", одна студентка с тремя своими сокурсницами сцепилась, страшно так, яростно, причём когда мы растаскивать их начали, так по-моему, не они на неё нападали, а она на них…, и надавала она им, всем троим, по "первое число".

– Это ты к чему сейчас?

– У Ларисы, такое же выражение лица, как у той девчонки, сразу после драки.

– Да уж, – скорбно вздохнул несостоявшийся муж и отец, – победительница, та ещё победительница…, с лёгким паром! – поприветствовал ничего ему не отвечающих, умиротворённо молчащих женщин, – все "кости нам там обглодали, дочиста"? Молчите? Ну молчите, молчите…, пойдём, Андрюха, и мы попаримся.

– Иди, Андрюха, а я докурю и приду, – пыхнул папиросным дымом в звёздное небо дядя Вова пропуская племянника вперёд.

– Ага, – согласно кивнул Андрей и торопливо нырнул из стылой, сырой стужи в благостно тёплый, пахнущий горячим деревом предбанник. Торопливо поскидав с себя одёжку на потемневшую от старости лавку прошлёпал босыми ногами по приятно поскрипывающим половицам в парилку.

– Бабы как будто совсем не мылись: и вода вся целая, нарасходованная, и каменка раскалённая докрасна, как была так и есть, – проговорил Андрей услышав как за спиной скрипнула открываясь дверь, не оборачиваясь наливая кипяток в стоящий на полу таз, запаривая лежащие в нём веники, – ну и ладно, не захотели они как следует, зато нам весь пар достанется, – весело оглянулся через плечо на вошедшего в парилку родного дядю соскучившийся по родному дому "ребёнок", – сейчас как напа…

Пустой алюминиевый ковшик выпал из рук раззявившего, судорожно глотающего горячий воздух Андрея.

– Это что?! Это что ещё такое?! – обессиленно шлёпнувшись задом на нижнюю ступеньку парильной полки, еле выдавил из себя Андрей выпученными глазами разглядывая уверенно-увесисто висящий между бёдрами дяди Вовы массивный половой член.