Благословение

– Или критики, – сказал Джейсон, раздосадованный тем, что Чарлз продолжал делать намеки на то, что хочет начать свой бизнес.

– Боитесь меня потерять? – спросил Чарлз, приподняв бровь. Он точно знал, что на уме у босса.

От ответа Джейсона избавил настойчивый стук в дверь. Он пошел открывать, из спальни выглянула Эми. На ней был старенький банный халат, надетый поверх ночной рубашки.

– Что происходит? – спросила она, щурясь со сна. Когда Джейсон открыл дверь, его отшвырнул худой блондин, за которым проследовали еще два худых молодых человека и одна женщина. Все трое несли громадные коробки и пластиковые накидки, перекинутые через руку. И все четверо были одеты исключительно в черное – много-много слоев черной одежды. И у всех четверых волосы были высветлены до неестественной белизны и торчали во все стороны под противоестественными углами.

– Должно быть, это вы, – сказал первый блондин, указав на Эми. В левом ухе у него было три золотые сережки, а на руке тяжелый золотой браслет. – О, милочка, теперь я понимаю, почему нам велели прийти так рано. Это, должно быть, ваш натуральный цвет? О чем думал Бог, когда сотворил с вами это? И, милочка, где вы раздобыли этот халат? Это теперь такая мода в Кентукки, или вы храните его у себя как раритет со времен президента Никсона? Ладно, мальчики, вы видите, что нам предстоит сделать. Давайте, располагайтесь. – Он оглянулся, посмотрел на Джейсона и сказал: – А вы кто, дорогуша?

– Никто, – с нажимом в голосе сказал Джейсон и посмотрел на Эми: – Мы с Максом идем гулять.

Эми бросила на него умоляющий взгляд, заклиная взять ее с собой, но Джейсон не знал жалости. Он схватил куртки, свою и Макса, и выскочил за дверь.

Когда он велел Паркер найти кого-то, кто сделает Эми прическу и макияж, он имел в виду завивку на бигуди на полчаса максимум и, возможно, немного теней на глаза. Эми была красива от природы, она не нуждалась в целой армии мастеров красоты, чтобы подготовиться к вечеру.

И хотя Джейсон (вполне убедительно) представил все так, будто сбегает из дома из-за парикмахеров, правда состояла в том, что он был рад немного побыть с Максом наедине. Только он и Макс – и чтобы им никто не мешал. «Удивительно, как любовь ребенка влияет на человека: ты сразу чувствуешь себя важным и значительным, – подумал он. – И просто поразительно, на что ты готов пойти, лишь бы доставить удовольствие малышу».

Джейсон знал, что у него с Максом в запасе целое утро, кормить его еще не скоро. Коляска была в багажнике машины, так что они вполне могли прогуляться по городу. Джейсон приехал в крошечный центр Абернети и оставил машину на парковке. Поскольку Макс был одет в пижаму, прежде всего надо было купить ему что-то из одежды.

– Я вас раньше здесь не видел? – спросил продавец, он же хозяин магазина, внимательно изучая Джейсона. Поскольку этого человека он знал с детства, с тех времен, когда жил здесь, то, естественно, они виделись не раз.

– М-м-м… – промычал Джейсон, выкладывая на прилавок детский комбинезон и футболку и еще один детский зимний комбинезон, для двухлетки. Сейчас он был велик Максу, но это было самое лучшее из того, что мог предложить магазин.

– Я уверен, что вас знаю, – говорил между тем продавец. – У меня отличная память на лица. Вы приехали с этими столичными пижонами сегодня утром, чтобы сделать Эми новое лицо?

– Мне нужны подгузники для ребенка весом в восемь килограммов, – сказал Джейсон. Он собрался вытащить кредитку, но передумал и расплатился наличными. Он не хотел, чтобы этот человек за прилавком прочел на кредитной карте его имя. Возможно, и не стоило приезжать в Абернети, может, лучше было бы, если бы они сразу поехали в торговый центр, в котором были вчера.

– Я вспомню. Я знаю, что вспомню, – предупредил продавец.

Джейсон ничего на это не сказал, он просто взял пакеты и вывез коляску из магазина. «Еще немного, и мое инкогнито будет раскрыто», – подумал он, толкая коляску к машине. Но эта встреча вернула его в те времена, когда он жил в Абернети, и теперь он смотрел на родной город глазами взрослого, умудренного жизнью человека, объездившего весь мир.

Город умирает, думал Джейсон, глядя на облупившуюся краску домов и потускневшие вывески. В маленькой бакалейной лавке, где закупал провизию дважды в неделю его отец и где Джейсон однажды украл конфету, была разбита витрина. Он украл всего раз в жизни. Отец об этом узнал, привел его обратно в магазин и договорился с хозяином, что Джейсон две недели кряду будет мести в лавке полы и обслуживать покупателей. Так он пытался отучить сына от воровства.

Как раз за эти две недели Джейсон приобрел вкус к предпринимательству и полюбил свою работу. Он обнаружил, что чем больше энергии вкладывал в дело, чем больше верил в продукт, тем больше он мог продать. Через две недели они оба, Джейсон и хозяин магазина, сожалели о том, что им придется прервать сотрудничество.

Витрины магазинов в Абернети выглядели так, словно их годами не мыли. А на прачечную было вообще противно смотреть.