Благими намерениями (СИ)

В руках Лиама Вуда было… белье. Очень откровенное, очень странное, очень… в цветах флага. И меня очень быстро настигла мысль о том, что это за одежда, и откуда она взялась в моей квартире, учитывая то, что сама себе я бы такое ни за что в жизни не купила. Это подарок Эйдена на День независимости, по всем критериям удовлетворяющий запросы Миа. И это, мать его, не дело Лиама Вуда.

— Не знаю. Это твой дом, а это лежало в коробке на кухне с милым бантиком. Честно, я думал, что там кексы. В такой коробке моя мать все время приносит домой кексы.

— Послушай, — я поднялась, отряхиваясь и с трудом проглотив кусок теста, который словно прирос к моему рту, — это все не твоего ума дело! Мне нет дела ни до кексов, ни до твоей матери! Это мой дом. Мой! И если на кухне лежит эта хрень, то пусть она там и остается…

Я чувствовала, как странная злость, что захватывает меня, сменяется обидой и накатывающей волной истерики. Все это неправильно! Ведь это взаправду моя квартира, мне давно не пятнадцать, и мне не должно быть стыдно, даже если бы здесь существовала какая-то бдсм-комната, а в мойке на кухне лежали дилдо и пара анальных пробок. А это просто белье. Обычное, пусть и слегка странное, которое мне подарил… а кто он мне? Кем мне приходится Эйден? Парень? Друг по горизонтальным танцам? Психолог с привилегиями?

Да, похоже, стадия «Грейс, да ты пьяна и хочешь веселья» плавно переросла в стадию «Миа, кажется, я хочу позвонить своему бывшему, и нет, я пока еще не реву»!

— Постельное белье в ящике под диваном. Где кухня, ты уже знаешь. И поставь чертов будильник на гребаное утро, чтобы мы не проспали поездку к твоей благоверной, — сухо бросила я и, развернувшись, направилась в спальню, оставляя Лиама наедине с собой.

— Эй, ты чего? — донеслось мне в спину. — Паркер… Грейс?!

— Спокойной ночи… Лиам! — выдохнула я, закрывая дверь и оставляя нас по разные стороны деревянной преграды.

Клянусь, я чувствовала, как он еще некоторое время стоял у двери, но ничего так и не сказал.

Я действительно не понимала, почему это произошло именно со мной. Но чем быстрее я лягу спать и переживу завтрашний день, тем быстрее все это закончится, и Лиам Вуд исчезнет из моей жизни.

Приняв душ, чтобы отключиться от самобичевания и мыслей, я просто укрылась с головой и, как бы это не было странно для меня, отключилась, даже несмотря на то, что я все время слишком тяжело засыпала, особенно в пустой кровати, и несмотря на то, что я все еще отчетливо слышала фильм, который продолжал смотреть мой гость.

Когда я открыла глаза, на улице все еще было темно. Не знаю, проспала я пять минут или пять часов. Состояние дезориентации и подавленности поспешило захватить меня полностью. Горло жгло, а дикая жажда сводила с ума. Воздух был отвратительно тяжелым, таким, словно из комнаты высосали весь кислород. Было чертовски душно. Я была вся мокрой от пота, простыни липли к телу, а в горле пересохло, словно в пустыне. Пересилив слабость, которой было сковано мое тело, я поднялась и распахнула окно в надежде получить порцию свежего воздуха, но лицо обдуло жаром и тяжелой влагой. Термометр показывал двадцать восемь градусов по Цельсию. Это была словно странная шутка. У нас даже летним днем иногда нет такой температуры, а тут ночь и гребаный ад.

Часы показывали без четырех минут час, а это означало, что провести во сне мне удалось от силы часа полтора. Но эти перемены в воздухе… Похоже, предупреждение о циклоне и жаре начало действовать немного раньше спрогнозированного. Тем не менее, я хочу пить, а вода по злому року судьбы на кухне, в холодильнике, путь в которую лежит через гостиную, где, судя по тишине, уже, вероятно, спит мой гость.

Поправив пижамные шортики и майку, я прислушалась, застыв возле двери. Телевизор молчал, что могло свидетельствовать о том, что я, вероятно, проскользну на кухню незамеченной. Но когда я покинула свою комнату, то Лиама Вуда на своем диване не обнаружила. Признаюсь, первой мыслью пришло желание облегченно вздохнуть, надеясь, что он свалил куда подальше, но когда я приблизилась к кухне, то услышала приглушенный голос за прикрытой дверью.

Мне даже на мгновение стало стыдно, и я решила показать себя, но интерес возобладал над здравым рассудком.

— Знаю. Как мама? Скажи ей, что все будет хорошо, но я не смогу провести праздник с вами. Это как-то даже слишком странно, не находишь? Впервые в этот день я буду не дома, — Лиам вздохнул, последовала тишина, а затем звук стакана, что соприкоснулся с поверхностью стола. — Да, я думаю, что все решится. Пап, ты же знаешь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить этот брак и твою компанию. Нет, пап, оно того стоит.