Благими намерениями

…Зашипев, спичка вспыхнула. Меня охватило такое облегчение, что словами передать это сложно. Работает! Просто с задержкой в три-четыре секунды. Может, аккумулятор севший? Или слабый? Хотя с подрывной машинкой ведь электродетонатор тоже не сразу срабатывает. Значит, надо будет рассчитывать время так, чтобы моя конструкция сработала в тот момент, когда машина будет над зарядом. То есть просто соединять контакты за несколько секунд до этого момента. Теперь остается только собрать все окончательно.

Взрыватели на снарядах я проверил еще перед тем, как начали сгружать выстрелы. Слава богу, они не были на взводе. Вроде бы… Будем надеяться, все же на взвод взрыватели не поставлены… Несмотря на такой ход мыслей, я пережил несколько неприятных секунд, выкручивая взрыватель. Но все прошло благополучно. Даже несмотря на трясущиеся руки, вскоре передо мной лежал полностью разобранный на три части и распотрошенный взрыватель. Предохранительные шарики, пружинки, ударник, капсюли… Честно скажу, обратно собрать весь этот ворох мелких деталей я не смог бы, даже если бы очень захотел. Вернее, может быть, и собрал бы, но сильно сомневаюсь, что сделал бы это правильно. Впрочем, этого и не требовалось. Мне нужно только вставить в него контакты со спичкой так, чтобы огонь достал до гексогена в детонаторе. Поэтому верхнюю часть взрывателя я попросту выбросил, в среднюю часть, предварительно выковыряв и выбросив все внутренности, вставил провод. Все ненужные отверстия — верхнее и то, где был поворотный ключ, — я залил смолой для герметичности. А то спичка ведь влаги не любит… И завершил свою работу тем, что засыпал стаканчик средней части, в котором торчала спичка, порохом из винтовочного патрона, вкрутил заряд детонатора. Готово!

В ожидании сигнала мы перебрались на хутор, поближе к месту операции. Хозяин хутора был связан с подпольем и лишних вопросов не задавал. Он вообще предпочитал поменьше, насколько возможно в таких условиях, попадаться нам на глаза. Мы же в свою очередь тоже не особо интересовались им. В доме тепло, кое-как кормят — и на том спасибо.

В преддверии покушения на Коха подполье в Ровно замерло. Единственное, в чем заключалась их работа в эти дни, — следить. У того, что Кох окружил себя настолько сильной охраной, нашелся и один, весомый для нас, плюс. Выезду такого количества людей и техники неизбежно должна предшествовать соответствующая подготовка. Часть, занимающаяся сопровождением гауляйтера, хорошо известна подпольщикам, и сигналом к тому, что нам можно приступать к работе, станет суета в этой части. Главное, о чем я беспокоился, — это то, что немцы перед отъездом Коха могут перекрыть все выезды из города. Но этот случай мы тоже предусмотрели — специальный человек постоянно дежурил за пределами Ровно, и в случае, если невозможно будет выехать из города, ему должны были подать сигнал.

— Холодно сегодня. — Вернувшийся со связкой дров Казик зябко передернул плечами. — Мороз такой, шо только не трещит!

— Скажи спасибо, шо не в поле лежим, — ответил ему Гац, принимая дрова. — Иды вон до печи. Погрейся.

— Ничего, скоро все согреемся, — ухмыльнулся Жучков. — Так, товарищ командир?

— Чем так греться, — я отхлебнул кипятка и закусил кусочком хлеба, — лучше померзнуть.

Настроение, честно говоря, совсем не ахти. В голову постоянно лезут всякие мысли о предстоящей операции. И мысли эти далеки от оптимизма. Все время меня терзают сомнения — сработает ли заряд как надо? Что, если нас обнаружат до того, как Кох соберется на аэродром? Мысли же о том, что выжить после покушения, скорее всего, не удастся, я предпочитаю гнать, как только они замаячат где-то на краю сознания. Вообще, я подобные мысли стараюсь гнать, но они все лезут и лезут…

— Ну да… — протянул Шпажкин. — Конечно, лучше греться у бабы под боком…

— Так, бойцы! — прикрикнул я. — Отставить баб и остальные, не относящиеся к делу, мысли!

Прикрикнул я скорее на себя самого, чем на остальных. Тем более что первым ныть начал именно я. В самом деле, лучше еще раз обсудить наш план. Я так и сказал бойцам.

— Та сколько ж можно! — застонал Крышневский. — Уже сто раз про то говорили!

— Повторение — мать учения! — наставительно поднял палец Шпажкин. — Вот ты, Крышневский, что делать должен?

— Я, с Авдеем и Якобом, занимаю позицию по другую сторону дороги, — четко, как автомат, принялся выкладывать зазубренный план Крышневский. — Когда вы открываете огонь, ждем, пока немцы укроются за техникой, и обстреливаем их с тыла.

— Молодец! — Денис похлопал товарища партизана по плечу. — А уходить как будете?

— Отползаем до ложбинки, — ответил вместо Крышневского Авдей, — проходим по ней и дальше степью до Ставков.