Благие намерения

– Ну-ну, моя козочка… Моя красавица… Я принесла вам чашку вкусного чаю, и что бы вы ни говорили, вы его обязательно выпьете.

– О, Эдит, Эдит… – простонала Энн и прижалась к своей старой служанке и верному другу.

– Ну-ну, дорогая моя, не принимайте этого близко к сердцу. Все уладится. Все будет хорошо.

– То, что я сказала ей… То, что я сказала…

– Ничего страшного. Ну-ка сядьте, и я налью вам чаю… Ну вот, а теперь нужно выпить.

Энн послушно села на кровати и стала отхлебывать из чашки горячий душистый чай.

– Ну вот, через пару минут вам станет лучше.

– Сара… Боже, как я могла…

– Не надо. Успокойтесь.

– Как я могла сказать ей такое?

– Лучше сказать, чем думать об этом, – ответила Эдит. – Если долгое время таить такое в душе, то плохие мысли станут еще ужаснее. Это я точно знаю.

– Я была с ней так жестока… Так жестока!

– А не скажи вы ей этого сейчас, дальше было бы еще хуже. Хорошая ссора лучше плохого мира – вот что я вам скажу. Зачем держать в себе то гадкое, что копится годами? Лучше все выплеснуть, а потом успокоиться. У нас у всех бывают плохие мысли, но не каждый из нас решится в этом признаться.

– Неужели я так ненавидела Сару, мою дорогую Сару? Боже мой, какой забавной и ласковой она была в детстве! И я возненавидела ее?

– Ну конечно же нет, – ответила Эдит.

– Нет, я ненавидела ее! Я хотела, чтобы она страдала, чтобы ей было больно, как и мне.

– Не надо такое говорить. Это же неправда. Вы же очень любите свою дочь. Вы в ней души не чаете.

– А теперь… а теперь все выплеснулось наружу. Мы говорили, что любим друг друга, а оказалось, что за нашими словами скрывалась взаимная ненависть… Да-да, ненависть и больше ничего…

– Жаль, что этот разговор состоялся у вас только сейчас. После хорошей ссоры всегда на душе становится легче.

Энн устало откинулась на подушку.

– Но сейчас никакой ненависти я к ней не испытываю, – удивленно произнесла она. – Все дурное ушло… Да-да, все прошло…

Эдит поднялась и вновь нежно похлопала свою хозяйку по плечу:

– Красавица моя, не надо так отчаиваться. Все будет хорошо.

Энн помотала головой:

– Нет, хорошо уже не будет. Никогда не будет. Мы наговорили друг другу такого, чего каждая из нас уже никогда не забудет.

– Не верьте этому. Обидными словами костей не поломаешь. И это сказано абсолютно точно.

– Но есть вещи, простить которые невозможно, – возразила Энн.

Эдит взяла с тумбочки поднос.

– Любое, даже самое бранное слово можно простить, – авторитетно заявила служанка.

Глава 4

Вернувшись домой, Сара прошла в большую комнату, которую Стин называл своей студией.

Лоренс был там. Он как раз в этот момент распаковывал недавно приобретенную им статуэтку работы молодого французского скульптора.

– Ну, Сара, как она тебе? – спросил Лоренс и нежно провел своими длинными пальцами по обнаженному телу фарфоровой женщины. – Правда, очень красивая?

Сара, видимо вспомнив что-то очень неприятное, поежилась.

– Да, красивая, – нахмурившись, ответила она. – Но выглядит очень непристойно.

– Удивительно, что ты еще не забыла, что такое стыдливость. Знаешь, это придает тебе особую пикантность, – усмехнулся Стин.

– Может быть, – ответила жена. – И тем не менее эта статуэтка очень непристойная.

– Возможно, что на ней лежит отпечаток декадентства… Но выполнена она просто блестяще. С большим воображением. Видишь ли, Поль в последнее время пристрастился к гашишу. Наверное, этим и можно объяснить прилив его вдохновения, – сказал Лоренс и, бережно поставив статуэтку на тумбу, повернулся к Саре: – Моя очаровательная женушка, сегодня ты еще красивее, чем когда-либо. Быть сердитой тебе всегда к лицу.

– Я только что страшно поругалась с мамой, – вздохнула Сара.

– Что ты говоришь! – подняв в изумлении брови, воскликнул он. – Этого просто не может быть! Не могу себе представить, чтобы Энн, эта тихая, добрая женщина…

– Сегодня она была далеко не доброй! Да и я, признаться, повела себя с ней просто жутко.

– Ну, о домашних разборках слушать довольно скучно. Так что, Сара, давай не будем о них говорить.

– А я и не собираюсь. Просто хочу сказать, что мы с ней наконец-то выяснили, кто чего стоит. Нет, я хочу поговорить с тобой совсем о другом. Я, Лоренс, намерена от тебя уйти.

У Стина на лице не дрогнул ни один мускул. Он только поднял брови и абсолютно спокойным голосом произнес:

– А тебе не кажется, что ты поступаешь глупо?

– В твоих устах этот вопрос звучит как угроза, – заметила Сара.

– О нет, никакая это не угроза – всего лишь мягкое предупреждение. А почему ты решила меня оставить? У всех моих жен были на то веские причины, но тебе-то я еще не изменил. Ты ко мне особо нежных чувств никогда не испытывала, но тем не менее я отношусь к тебе…

– Как король к фаворитке? – перебив его, спросила Сара.