Благие намерения

– Это все дело рук миссис Прентис, – ответила Эдит. – Она считает, что так стало удобнее. На днях я вошла в квартиру и увидела, что она двигает мебель. «О, Эдит, – воскликнула миссис Прентис, – правда, теперь гостиная выглядит гораздо лучше? Она стала более просторной». Сама-то я никаких улучшений от перестановки мебели не заметила, но ей об этом конечно же не сказала. У хозяев свои причуды. «Мэм, только постарайтесь не растянуть себе спину, – вот что я ей сказала. – Поднимать тяжести для вас опасно: могут сдвинуться позвонки. Если это произойдет, то обратно их вставить будет нелегко». Что-что, а это мне доподлинно известно. Такое произошло с моей золовкой. Она пыталась выставить оконную раму, а после этого всю свою жизнь провела лежа на софе. Вот так-то.

– Многие и без смещения позвонков всю свою жизнь проводят на софе, – раскатисто произнесла госпожа Лаура. – Слава богу, что Энн не видит в этом лекарство от всех болезней.

– Сейчас даже роженицам месяца не дают вылежаться, – недовольно заметила Эдит. – Бедная моя племянница! Врачи заставили ее подняться с кровати на пятый день после родов.

– Ну, люди стали гораздо крепче, чем были прежде.

– Надеюсь, – с мрачным видом произнесла Эдит. – Я родилась хилым ребенком. Никто и не верил, что меня выходят. У меня часто случались припадки и такие жуткие спазмы горла, что я задыхалась. Зимой я замерзала до такой степени, что вся синела.

Воспоминания прислуги миссис Прентис о ее детских болезнях утомили госпожу Лауру.

– Миссис Прентис была абсолютно права: здесь действительно стало лучше, – еще раз оглядев гостиную, заметила гостья.

– Она трудилась как птичка, – с важным видом произнесла Эдит.

– Что?

– Я видела, как птицы вьют свои гнезда. Суетятся, машут крыльями, и у каждой в клювике по соломинке.

– А, вот ты о чем!

Женщины переглянулись, и каждая из них подумала об одном и том же.

– Полковник Грант к вам в последнее время часто наведывается? – спросила госпожа Лаура.

Эдит молча помотала головой.

– Бедный джентльмен, – сказала она. – Если вы спросите меня о нем, то я отвечу, что его прощальный визит к нам уже состоялся.

– Прощальный визит? А… все понятно.

– Он был истинным джентльменом, – произнесла Эдит, словно священник на похоронах. – Вечная ему память!

Выходя из гостиной, она добавила:

– Единственная, кому не понравится эта перестановка, – это Сара. Она не любит никаких перемен.

Лаура Витстейбл от удивления вскинула брови. Затем она взяла с полки книгу и стала бессмысленно ее перелистывать.

И тут она услышала, как в замочной скважине повернулся ключ. Дверь в квартиру распахнулась. Из небольшой прихожей донеслись оживленные голоса мужчины и женщины.

– А, почта пришла, – раздался голос Энн. – Да здесь письмо от Сары!

Она вошла в гостиную, держа в руке конверт, и, увидев госпожу Лауру, сразу же смутилась.

– О, Лаура, как хорошо, что ты пришла! – воскликнула Энн и повернулась к вошедшему вслед за ней мужчине. – Это – мистер Колдфилд, а это – госпожа Лаура Витстейбл.

Госпожа Лаура быстро раскусила незнакомца: ничего особенного, пожалуй, чересчур упрямый, добрый, без чувства юмора, возможно, легкоранимый, ну и конечно же по уши влюблен в Энн.

Она заговорила с ним в своей обычной, грубовато-добродушной манере.

– Попрошу Эдит принести нам чаю, – пролепетала Энн и вышла из комнаты.

– Мне чаю не надо! – крикнула ей вдогонку госпожа Лаура. – Сейчас уже почти шесть часов.

– Хорошо. А мы с Ричардом выпьем, – отозвалась из прихожей Энн. – Мы с ним были на концерте. А что подать тебе?

– Бренди с содовой.

– Хорошо.

– Любите музыку, мистер Колдфилд? – спросила миссис Витстейбл.

– Да. Особенно Бетховена.

– Все англичане любят Бетховена, а я вот от него засыпаю. Извините, я совсем не разбираюсь в музыке.

– Сигарету, госпожа Лаура? – предложил Колдфилд и протянул ей свою пачку.

– Нет, спасибо. Я курю только сигары, – ответила она и проницательно посмотрела на него. – Итак, вы из тех мужчин, которые в шесть часов вечера коктейлям или шерри предпочитают чай?

– Да нет. Я уж не такой любитель чая. Просто иногда мне хочется угодить Энн, – ответил Колдфилд и, помолчав, добавил: – Как это глупо прозвучало!

– Нет, совсем не глупо. Вы поступаете мудро. Я не хочу сказать, что Энн не пьет коктейлей или шерри. Просто она очень эффектно смотрится, когда сидит за столиком с подносом, на котором старинное грузинское серебро и чашки с блюдцами из дорогого фарфора.

Ричард от удовольствия просиял.

– Как же вы правы! – восторженно воскликнул он.

– Я знакома с Энн уже много лет и очень ее люблю.

– Я знаю. Она часто рассказывает мне о вас. Но о вас мне известно не только от нее.

Лицо госпожи Лауры озарила лучезарная улыбка.

– Ну да, конечно, – вздохнула она. – Я – одна из самых известных в Англии женщин. Постоянно заседаю во всевозможных комитетах, мои взгляды на различные события цитируют по радио, а правительство при принятии того или иного закона прислушивается к моему мнению. Однако я поняла: что бы человек ни свершил в своей жизни, этого оказывается всегда мало. Другой на его месте мог бы сделать то же самое с еще большим успехом.