Битва за страну: после Путина

— Нет, Миша, дело в том… — растерянно сказала она.

— Не перебивай. У меня скоро Конгресс, а до него еще одно дело надо уладить. Очень трудное дело. Просто слушай меня. Танюша, ты устала, надо тебе отдохнуть, поберечь себя. Не только себя. Все дела я с тебя снимаю, пресс-секретаря найду сам.

Тебе сейчас надо отдохнуть как следует. Поезжай и отдыхай. Потом позвоню, подъеду, поговорим.

Отбой. Слова эти Татьяна запомнила, будто записала, снова и снова прокручивала в голове. Усталость была искренней, не наигранной. А вот забота — поддельной. Так добрый родитель прощает ребенка: «Бедный дурашка, замучился над уроками, вот и покидал учебники в окно, на головы прохожим. Поезжай на дачу к бабушке, отдохни на природе».

Она и отдыхала на природе, в одной из резиденций ближнего Подмосковья. Догадывалась, что под усиленной охраной, получившей серьезные инструкции. Пусть территория — четыре гектара, но понимать, что на этих замечательных садово-парковых гектарах тебя стерегут денно и нощно… В общем, отдыхать не хотелось. Вошла в дом, включила телевизор.

«…Поэтому обращаюсь, в первую очередь, к зарубежным соотечественникам. Мы нуждаемся в вашей помощи. Вообще, помощи всех, кто может помочь…»

Кстати, над этим текстом они работали вместе. Ну, не то, чтобы вместе, Миша набросал свои мысли, она поправила, добавила свои. Пожалуй, их последняя совместная работа. До…

Не только до того, как она разрешится. До того, как Михаил Столбов, президент России, ее простит. Пусть сначала отругает. Но именно простит, а не пожалеет заблудшую дурашку. Если она беременная баба, так неужели же не имеет права на осознанные ошибки? Или признана невменяемой, которую только пожалеть и можно?..

Сквозь слезы нащупала пульт, выключила телевизор. Никаких новостей!

* * *

Есть категория автомобилей, которые замечаешь всегда. Это технический автомобиль с маячками. Летит ли по городу «пожарка», «скорая», полицейский экипаж — именно дежурный, а не сопровождения вип-лица, тут обернется всякий. Обернется и успокоится. Нет, не то, чтобы совсем впадет в благодушие: явно где-то случилась серьезная проблема. Но отметит: жизнь идет, как всегда, случаются происшествия, туда едет машина со спецсигналом. Ничего странного, ничего подозрительного нет. Разве в случае с «пожаркой» потянет носом, попытается высмотреть дым. Если же машины не торопятся, будто дело уже сделано, так вообще, скоро забудет.

Поэтому, эти два автомобиля — «скорую» и газовую «аварийку», ехавшие по Москве, видели все, но никто не обратил на них внимания. И для «скорой», и для газа выезд был не срочный, сиреной и «маячками» они не злоупотребляли. Полиция провожала их немного тревожным взглядом: вдруг какое-либо происшествие обязывает ее принять соответствующие меры, скажем, поставить оцепление на месте прорыва газовой трубы? Остановить машины, досмотреть, естественно, в голову не приходило.

Между тем, «скорая» и газовая «аварийка» двигались по разным улицам, но к одной цели, находившейся в самом центре Москвы.

* * *

Доклад Столбова на открытии Конгресса соотечественников, как, впрочем, и все его доклады, оказался краток, меньше пяти минут. Попытаться переговорить президента России казалось неловко, поэтому речи в зале сократились сами собой, и началась работа в секциях.

Столбов ходил между зальцами, слушал, очень редко присоединялся к обсуждениям. Одного из соотечественников, балтийского менеджера, открывшего в Риге сборочное производство компьютеров и искавшего новое, столь же непростое развлечение, уговорил стать рекором.

В другом зале вмешался в дискуссию. Секция называлась: «Россия: воплощенная фантастика». Доклад делал директор Института прогрессивного развития — едва ли не главного госучреждения времен президента Медведева, но потом пришедшего в упадок.

Столбов прислушался. Идея была в том, чтобы оставить в Европейской части России около тридцати агломераций и не тратить ресурсы на остальную часть страны.

Попросил слово. Говорил медленно и гневно.

— Значит, все старые земли — Смоленщину, Рязанские земли, Тверь — бросить? Оставить города с придатками. А между ними что, лес, болотная пустыня, непроглядная темнота? И только городки с музейными смотрителями? Такие городки — стержень страны, и восстановить Россию можно только через них.

— Что вы предлагаете? — не без страха спросил докладчик.

— Лично вам — порвать доклад. Урна — слева.

Пытался говорить как можно тише и сдержанней. Но видимо не смог, потому что докладчик торопливо выполнил просьбу и часть обрывков уронил на пол.

Кстати, потом немножко устыдился, отловил профессора в коридоре, предложил творить дальше.