Битва за рай

   — Может, и надо бы, — усмехнулась я. — Хотя я, вообще-то, не предполагала ничего говорить. — Немного подумав, я решила ринуться в омут. — Хорошо, я скажу то, что, как мне кажется, я думаю, но только помни: это не обязательно значит, что я действительно так думаю. Я вообще не знаю, что я думаю.

   — Эх, Элли, умеешь ты разочаровывать! — застонал Ли. — Ты ещё и не начала говорить, а уже вконец меня запутала. Точно так же, как вчера.

   — Ну, так ты хочешь, чтобы я была честной с тобой, или не хочешь?

   — Давай-давай, продолжай, а я попытаюсь держать в руках себя и кровяное давление.

   — Ладно... — Выдохнув это, я вообще не представляла, с чего начать. — Ли, ты мне нравишься, даже очень. Думаю, ты интересный, весёлый, умный и у тебя самые красивые глаза во всём Виррави. Но я не уверена, что ты мне нравишься именно в том смысле, ну, ты понимаешь, о чём я. В тот день в сарае мной овладели чувства. В тебе есть что-то такое... я не знаю, что это, но ты заставляешь меня нервничать. Я никогда не встречала никого похожего на тебя. И вот ещё о чём я думаю... Предположим, мы начнём встречаться, а вдруг из этого ничего не выйдет? Сейчас мы все живём здесь, нас семеро... то есть уже восемь, и мы сидим в тайном месте в очень странное время, когда весь мир перевернулся вверх ногами, но нам хорошо вместе... в общем хорошо. И мне совсем не хочется всё испортить, если мы двое вдруг решим, что видеть друг друга не хотим или нам неловко быть рядом. Это будет ужасно. Всё равно что Адам и Ева поссорились бы в саду Эдема. С кем бы они тогда разговаривали? С яблоней? Со змеем?

   — Ох, Элли! — заговорил Ли. — Ну зачем тебе нужно постоянно искать разумные причины и рассуждать? Будущее — это будущее. Оно само о себе позаботится. Ты можешь сидеть тут день напролёт и гадать о нём, и что ты получишь к вечеру? Кучу пустых догадок, вот что.

А тем временем ты ничего не делаешь, ты не живёшь, потому что слишком занята рассуждениями обо всём.

   — Это неправда! — сердито возразила я. — То, как мы нашли тот грузовик и спасли тебя, есть результат правильных рассуждений. Если бы мы сначала не предусмотрели все возможности, ничего бы не получилось!

   — Но большую часть всего вы делали экспромтом, — сказал Ли. — Я же помню, как ты мне говорила, что какая-то часть плана меняется, вроде бы относительно маршрута. И было ещё многое, например то, как тебе пришлось затормозить, чтобы остановить машину сзади. Это ты сделала не по плану и не рассуждая.

   — Так ты считаешь, я должна жить чувствами, а не рассудком?

   — Не в такой форме, как ты это выразила! — засмеялся Ли. — Полагаю, место должно быть и для того и для другого. Я тебе скажу, на что это похоже. На мою музыку. — Ли блестящий музыкант. Он уже учился в шестом классе музыкальной школы и был лучшим в своей возрастной группе в Виррави. — Когда я что-то разучиваю или исполняю, я включаю в работу и сердце и ум. Ум заботится о технике, а сердце чувствует страсть музыки. Наверное, и в жизни то же самое. У тебя есть всё.

   — И ты думаешь, что я руководствуюсь умом, а не сердцем?

   — Нет! Хватит уже искажать мои слова! Но вспомни о том человеке, который жил здесь. Его сердце должно было постепенно иссохнуть, пока не стало похожим на маленький сушёный абрикос, и у него остался только рассудок. Надеюсь, для него это было большим утешением.

   — Ну да, значит, по-твоему, у меня один рассудок, а сердца нет! Ты думаешь, я тоже кончу жизнь в этой маленькой хижине, стану Отшельницей из Ада, без друзей, и никто не будет меня любить. Извини, но мне пора в сад, поесть червячков.

   — Нет, просто я думаю, что для того, чтобы понять, нравится ли тебе кто-то — например, нравлюсь ли тебе я, — ты слишком осторожна и расчётлива. Тебе надо отдаться чувствам.

   — Но как раз в чувствах-то я и запуталась! — жалобно ответила я.

   — Может быть, это потому, что твои чувства запутывает твой ум. Твои чувства могут зазвучать громко и отчётливо, но, прежде чем они вырвутся наружу, твой мозг ловит их и пытается развернуть в другую сторону.

   — Ага, то есть я вроде тех телевизоров, которые больше похожи на компьютеры? Я вмешиваюсь в изображение, меняю его?

Я сама не знала, верю ли я во всё это, или просто Ли ведёт к чему-то своему. Парни это умеют.

   — Да, — кивнул Ли. — Вопрос в том, какая программа идёт по телевидению? Спор о смысле жизни или страстная любовная история?

   — Представляю, какую программу хотел бы увидеть ты! — фыркнула я. — Какую-нибудь порнуху.

Ли засмеялся:

   — Разве я могу сказать, что люблю тебя за твой ум, после всего, что сам только что наговорил? Но так оно и есть.

Ли впервые произнёс слово «любовь», и меня это немного отрезвило. Такие отношения могут внезапно стать серьёзными. Проблема в том, что я ни разу не упомянула о Гомере, и одной из причин того, что Ли не мог меня понять, было то, что он не понимал моего отношения к Гомеру... хотя ему и следовало уже что-то заподозрить.

Думаю, он был бы не так растерян, если бы я была с ним честнее. Но я-то знала о Гомере и по-прежнему путалась во всём. Я вздохнула и встала:

   — Идём, хромоножка, давай лучше заглянем в хижину.