Битва за небо

– Найду, – собравшись с духом, пообещал Мэтт. – А если сам не найдется, обучу кого-нибудь из наших ударных отрядов, там парни собрались все как на подбор: в меру яйцеголовые, местами вообще с поехавшей крышей. Из таких самые лучшие бомбисты выходят, а если из человека можно сделать бомбиста, то и механика как-нибудь сделаем.

– Без разницы, – буркнул Старый Ник, с подозрением глядя на подходящую официантку. – Мне нужен человек, а откуда он будет – без разницы. Главное, чтобы хотел и умел работать. И чтобы без психотехники и наркоты – с этим у меня в команде строго.

Мэтт возблагодарил Троицу за то, что Старый Ник не принадлежал к числу «психов» – в противном случае случился бы немалый конфуз: внутренний голос Мэтта продолжил список грехов и ехидно поинтересовался у своего обладателя, не предпочитает ли господин Тесла иметь в экипаже выходцев из Кастро. К счастью, язык оказался умнее внутреннего голоса и не шевельнулся.

– Пять минут второго, – объявил Тесла, вставая из-за столика. – Сожалею, но мне пора. Если не жалко наличных, можешь даже расплатиться за двоих.

«Конспиратор, – неожиданно озлобился Мэтт. – Сам заметет следы, а мне отдувайся, подыскивай себе алиби».

Господин Тесла неторопливо прошагал к выходу, возле двери оглянулся и нарочито вежливо покачал головой. Следом за ним поспешил выскочить на улицу Маттиас Кинг. Из газет, купленных на следующее утро, он без всякого удивления узнал о пожаре в подсобных помещениях кафе «Олд вэй». Труп, который полицейским так и не удалось опознать, конечно, же принадлежал официантке.

VI

– Ты уверена, что слышала именно голос Николая? – переспросил девушку Сергей Владимирович. – Вот так, посреди видения о будущем брата.

Ксения сделала глоток бразильского кофе и вяло кивнула. На этот раз обморок длился секунды, да и прошел, по словам Воронина, без особых последствий для организма. Слабость и головокружение, как он объяснил ученице, были неизбежным злом, той платой, которую природа взимала с футуроскописта, взявшегося за особо сложную проблему.

– Он упомянул место под названием Алькатрас, – подтвердила девушка. – Как вы думаете, может брат находиться там?

Профессор нахмурился, на секунду прикрыл глаза ладонью, затем сделал несколько глубоких вдохов.

– Надеюсь, что там твоего брата все-таки нет, – сказал он, ласково глядя на ученицу. – Алькатрасом называют самую надежную тюрьму в Калифорнии. Оттуда, по официальным данным, еще никто и никогда не сбегал. Но если ты описала свои ощущения верно, то вероятность попадания брата в Алькатрас можно свести к нулю. Тюрьма предполагает ограничение свободы, в первую очередь свободы передвижения. Ты не увидела бы такого количества различных вариантов будущего, если бы свобода твоего брата была ограничена подобным образом. Напротив, на данный момент у него столько путей и возможностей, что сказать что-либо относительно его будущего невозможно.

В дверь осторожно постучались.

– Входите, Поликарп Матвеевич, – не поворачивая головы, произнес профессор. – Мы только что закончили практические занятия. Успешно: нам удалось выяснить, что Константин Мезинцев в настоящий момент жив. Кроме того, Ксения слышала голос Николая.

Девушке показалось, что последнее предложение несло в себе интонацию «понимаешь, тут такое дело». Напряжение сэнсэя даже не пришлось читать – оно было самоочевидным.

– При каких обстоятельствах? – вкрадчиво поинтересовался сэнсэй. – Осознанно или же это был психотехнический сбой?

– Второе, – нехотя признал Воронин. – Возможно, действует тот самый фактор фатума, о котором мы говорили в прошлый раз.

Ксения с интересом посмотрела на учителей. Фактор фатума? Что-то неизбежное, а значит, неприятное, поскольку жизнь всегда устроена таким образом, что счастливых вещей можно при желании избежать.

– Я полагаю, что это побочные последствия твоей футуроскопической ошибки, – посмотрев в глаза Ксении, пояснил Сергей Владимирович. – Это малоизученная область психотехники – побочные футуроскопические эффекты, поскольку после большинства из них психотехник умирает и своими наблюдениями уже ни с кем не делится.

– Побочные эффекты? – осторожно переспросила Ксения. – В чем они заключаются? Вы должны мне сказать, а то я могу случайно сделать по незнанию какую-нибудь серьезную ошибку.

Замечание попало в цель. Сэнсэй и профессор переглянулись.

– Фактор фатума мы с тобой еще не проходили, – извиняющимся тоном сказал Воронин. – Он касается вариативности изменений, происходящих в результате футуроскопического предвидения. Нам пока до этого явления далеко. Если же упростить объяснения – получается, что теперь вы с Николаем Разумовским связаны некими психотехническими каналами. Между прочим, совершенно неподконтрольными сознанию. Поэтому даже легкая потеря самоконтроля во время занятий футуроскопией будет приводить к тому, что ты станешь видеть его будущее.