Битва за Кальдерон

– У тебя по риторике оценки лучше, чем у меня. Я не собираюсь в это ввязываться вместе с тобой. Что бы ты ни сказал, я не намерен заниматься политическими играми и отдавать приказы от имени Гая. Нарушать правила Академии, чтобы защитить семьи студентов от неприятностей, – это одно, а посылать людей на смерть – совсем другое.

– Отлично. Пойдем поговорим с моей тетей, – сказал Тави. – Узнаем, что происходит. Если это что-то серьезное, сообщим Киллиану, и пусть они с Майлсом решают, что делать дальше. Согласен?

Макс кивнул:

– Согласен. Но надеюсь, Бренсис не заметит тебя на приеме своего отца.

– Я совсем о нем забыл, – раздраженно буркнул Тави.

– И зря, – сказал Макс. – Тави, я давно хотел с тобой о нем поговорить. Мне кажется, Бренсис не совсем нормальный. Ты это знал?

– На голову? – нахмурившись, спросил Тави.

– Да, – ответил Макс. – Он опасен. Вот почему я всегда стараюсь хорошенько ему врезать, когда мне представляется такая возможность. Чтобы он понял, что должен меня опасаться и держаться подальше. По сути своей он трус, но тебя он не боится. Ему нравится думать о том, как он причиняет тебе боль, – а ты собираешься войти в его дом.

– Я его не боюсь, Макс.

– Я знаю, – ответил Макс. – Идиот.

Тави вздохнул:

– Если тебе будет легче, мы войдем и сразу же выйдем. Чем быстрее мы вернемся в цитадель, тем меньше шансов, что Киллиан нас прикончит.

– Хорошая мысль, – сказал Макс. – Так он прикончит нас только чуть-чуть.

Глава 24

Тави остановился около особняка консула Калара и, хмурясь, довольно долго его разглядывал. Если бы он не провел так много времени во дворце Первого консула в цитадели, особняк Калара произвел бы на него сильное впечатление. Тави подумал, что он слишком большой. Весь домен Бернарда – теперь Исаны, напомнил он себе, – мог бы поместиться внутри его, и еще осталось бы место для пастбища для овец. Особняк был роскошно отделан, освещен и украшен, с великолепным садом и прочими прелестями, и Тави невольно вспомнил шлюх с ярко накрашенными лицами, в безвкусной одежде, с фальшивыми улыбками и холодными глазами, которых он видел у реки.

Он глубоко вздохнул и направился к дому по дорожке, украшенной двойным рядом статуй. Четыре человека в простой одежде прошли мимо него. У них были жесткие лица, настороженные глаза, и Тави заметил рукоять меча под плащом третьего мужчины. Он поглядывал на них по дороге к особняку и увидел, как к ним навстречу выбежал испуганный слуга, который подвел четырех оседланных лошадей.

– Видел? – прошептал Макс.

Тави кивнул:

– Не очень они похожи на гостей-патрициев, верно?

– Они похожи на наемных убийц, – сказал Макс.

– Но лакей привел им лошадей, – прошептал Тави. – Думаешь, убийцы?

– Возможно.

Четверо мужчин вскочили в седла, один из них что-то тихо сказал, и они тут же пришпорили своих коней.

– Спешат, – заметил Макс.

– Наверное, спешат пожелать кому-то веселого Зимнего фестиваля, – сказал Тави.

Макс только фыркнул в ответ.

Швейцар, высоко подняв голову, вышел вперед, чтобы их встретить:

– Прошу меня простить, юные господа. Это частный прием.

Тави кивнул и сказал:

– Разумеется, господин. – Он показал на почтовую сумку из тонкой голубой с алой отделкой кожи с золотым изображением коронного орла, в которой обычно носил документы. – Я доставляю сообщения от принцепса.

У швейцара немножко поубавилось спеси, и он сказал:

– Конечно, господин. Я с удовольствием передам письма вместо вас.

Тави улыбнулся ему и пожал плечами.

– Мне очень жаль, – сказал он, – но мне приказано передать их в руки получателя. – Он махнул рукой, показывая на Макса. – Тут, наверное, что-то очень важное, ибо дон Майлс даже приставил ко мне стражника.

Швейцар нахмурился, глядя то на одного, то на другого, а затем сказал:

– Хорошо, юный господин. Прошу вас, следуйте за мной, я провожу вас в сад, а ваш спутник подождет здесь.

– Я пойду с ним. Приказ, – заявил Макс ровным уверенным голосом.

Швейцар облизнул губы и кивнул:

– А, да. Сюда, пожалуйста, господа.

Он провел их по таким же роскошным, как и вход в дом, коридорам в сад. Тави шагал за ним, напустив на себя скучающий вид. Сапоги Макса стучали по полу, выбивая равномерный, уверенный ритм марширующего легионера.

Швейцар – или, точнее, мажордом, решил Тави, – остановился у входа в сад и повернулся к Тави. У него за спиной мерцали разноцветные огни, постоянно менявшие свои оттенки, в саду слышались разговоры, звучала музыка. Запахи еды, вина и духов долетали даже сюда.

– Если вы назовете имя того, кому адресовано письмо, я попрошу нашего гостя подойти сюда и получить его.

– Разумеется, – ответил Тави. – Я был бы вам чрезвычайно признателен, если бы вы пригласили домину Исану.

Мажордом поколебался немного, и Тави заметил неуверенность в его глазах.

– Домины здесь нет, юный господин, – сказал он. – Она уехала четверть часа назад.

Тави нахмурился и переглянулся с Максом.

– Правда? По какой причине?

– Я не знаю, юный господин, – ответил мажордом.

Макс едва заметно кивнул Тави и заявил:

– Второе послание адресовано сиятельной госпоже Пласиде. Пригласите ее сюда.