Битва за Кальдерон

Серай покачала головой и выглянула в окно. Фредерик вывел вторую пару громадных гаргантов и вместе с Бернардом начал надевать на них упряжь, в то время как остальные обитатели домена сновали между усадьбой и двором почти непрерывным потоком, складывая мешки и ящики на землю, чтобы их затем погрузили на спины животных. Серай поднялась на цыпочки и медленно задернула штору:

– Мне очень жаль, милая.

– Я никогда об этом не думала, – сказала Амара, по щекам которой катились слезы. – Понимаешь, я была так счастлива, и я никогда…

– Любовь – это огонь, Амара. Подойдешь к нему слишком близко и сгоришь. – Серай подошла к Амаре и прикоснулась к ее щеке тыльной стороной ладони. – Ты знаешь, что должна сделать.

– Знаю.

– Тогда сделай это быстро. И чисто. – Серай вздохнула. – Я знаю, о чем говорю. Мне правда очень жаль, дорогая.

Амара закрыла глаза и с несчастным видом прижалась щекой к руке Серай. Она не могла остановить слезы. Да и не пыталась.

– Столько всего происходит, и сразу, – через некоторое время сказала Серай. – Это не может быть совпадением, верно?

– Не думаю, – покачав головой, ответила Амара.

– Фурии! – вздохнула Серай, и в ее выразительных глазах промелькнула тоска.

– Серай, – тихо сказала Амара, – я действительно думаю, что именно отсюда державе грозит серьезная опасность. Я намерена остаться.

– Милая, разумеется, ты останешься, – удивленно сказала Серай. – Мне не нужна телохранительница, которая чахнет по мужчине, ты для меня совершенно бесполезна.

Амара с трудом сдержала смех и крепко обняла куртизанку:

– С тобой все будет в порядке?

– Конечно, дорогая, – ответила Серай, но, хотя ее голос был теплым и веселым, Амара почувствовала, как она дрожит.

Скорее всего, та тоже ощутила, что Амару бьет дрожь. Амара отодвинулась от нее, не убирая рук с ее плеч, и посмотрела Серай в глаза:

– Долг. Возможно, ворд находится в столице. Новые убийцы могут прямо сейчас искать домину Исану. Курсоров убивают. А если Корона не пришлет местному гарнизону подкрепление, погибнут мирные граждане и легионеры. И скорее всего, я вместе с ними.

Серай на мгновение закрыла глаза, а потом едва заметно кивнула:

– Я знаю. Но… Амара, я боюсь… боюсь, что не гожусь для подобной ситуации. Я работаю в роскошных залах и спальнях, с вином и духами. А не в темных переулках, с черными плащами и кинжалами. Я ненавижу кинжалы. У меня его и нет. А мои плащи слишком дорого стоят, чтобы пачкать их кровью.

Амара мягко сжала ее плечи и улыбнулась:

– Ну, возможно, до этого дело не дойдет.

Серай неуверенно улыбнулась в ответ:

– Надеюсь. Это было бы очень неприятно. – Она тряхнула головой и прогнала беспокойство с лица. – Ты посмотри на себя, Амара. Ты такая высокая и сильная. Ничего общего с деревенской девчонкой, которая у меня на глазах летала над морем.

– Мне кажется, это было так давно, – заметила Амара.

Серай кивнула, прикоснулась к выбившейся пряди волос на щеке Амары и деловым тоном сказала:

– Идем?

Амара подняла руку, и давление защиты Цирруса исчезло.

– Исана скоро будет готова отправиться в путь. Будь осторожна и поторопись. Мы уже и так потеряли много времени.

Глава 12

Тави потребовалось три часа, чтобы найти Макса, который и в самом деле был в доме молодой вдовы. Он потратил еще час, чтобы найти вход в ее дом, и еще полчаса на то, чтобы привести друга в чувство, заставить его одеться и доставить по освещенным заговоренными лампами улицам столицы в цитадель. К тому времени, когда впереди замаячили огни Академии, наступил самый глухой и холодный час ночи – перед рассветом.

Они вошли через один из потайных входов, предназначенных для курсоров, проходящих обучение в Академии. Тави сразу же потащил друга в помещение бань и без особых церемоний засунул в большой бассейн с холодной водой.

Макс, разумеется, обладал феноменальной способностью приходить в себя, присущей тем, кто был наделен такой необузданной силой заклинателя фурий, как он, но ему удалось развить в себе невероятную склонность к пьянству – в качестве компенсации. Тави не впервые приходилось приводить его в чувство после ночей, проведенных им в городе. Оказавшись в холодной воде, Макс дико завопил и принялся размахивать руками, но, когда он выбрался из бассейна и бросился к лестнице, Тави его поймал и снова столкнул в воду.

Через дюжину погружений в ледяную воду Макс со стоном прижал руки к голове:

– Великие фурии, Кальдерон, я пришел в себя. Выпусти меня из этой поганой ледяной воды.

– Только после того, как ты откроешь глаза, – твердо сказал Тави.

– Ладно, – проворчал Макс и посмотрел налившимися кровью глазами на Тави. – Доволен?

– Счастлив, – ответил Тави.