Битва за безмолвие. В поисках «византийства»

Все эти ереси последовательно громили святые отцы, так же как полководцы варваров на поле боя. Только вот воинам перед лицом иноземцев было легче. Ведь за спиной у них была вся мощь Империи, сам василевс. А вот в борьбе с ересями порой было иначе. Нередко императоры оказывались на стороне духовных извращений. По политическому ли расчету, по собственному ли ложному убеждению. И каждый раз несгибаемое сопротивление святых одерживало верх над светским произволом. Но тяжелее всего пришлось в эпоху иконоборчества, начало которому положил Лев Исавр.

Строго говоря, он попытался учинить некий протестантизм – гонения обрушились, в основном, на монахов, которые в свою очередь и были главным защитниками иконопочитания. Самого Льва некоторые современники называли «сарациномыслящим». Хотя он всю жизнь бился с арабами на поле боя, но душой, как и многие восточные люди, тяготел к близким исламу ересям.

«Я император и священник» – писал Лев III папе Григорию II. И это тоже было, конечно, абсолютно еретическим посягательством на власть над душами подданных. Иконоборческий эдикт был издан на десятом году его правления. И первым репрессивным актом стало уничтожение иконы Христа над одним из входов в императорский дворец.

Это вызвало немедленное возмущение гражданского общества, приведшее к умерщвлению исполнителя преступного приказа народной массой. Зачинщиков бунта казнили, но это сопротивления не погасило.

Против императора выступили и Константинопольский патриарх Герман, и папа Григорий II. До Папы дотянуться не было возможностей, а вот Герман был смещен и заменен на послушного Анастасия, который подписал эдикт. Но Лев столкнулся и с вооруженным сопротивлением – восстание вспыхнуло в Греции и на островах Эгейского моря.

А святой Иоанн Дамаскин в своих «Трех защитительных словах в поддержку иконопочитания» обличил Льва как тирана:

«Божественный Апостол Павел говорит: “Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим” (2 Фес. 2:15). Так как многое без записи передано Церкви и сохранено до настоящего времени, то поэтому, зачем говорите клевету относительно изображений? Манихеи написали Евангелие от Фомы; напишите и вы Евангелие от Льва. Я не одобряю царя, который, по обычаю тиранов, похищает священство. Не цари получили власть связывать и разрешать. Я знаю царя Валента, называвшегося христианином и [однако] преследовавшего православную веру; знаю и Зенона, и Ираклия, и Константина, бывшего в Сицилии, и Варданиска, который [был назван также] Филиппиком. Меня нельзя убедить в том, что Церковь была устраиваема царскими предписаниями; напротив, [она должна управляться] по преданиям Отцов, как записанным, так и незаписанным. Ибо как без писаний было возвещено во всем мире Евангелие, так без писаний передано во всем мире и то, чтобы были изображаемы Христос – воплотившийся Бог и святые, как и то, чтобы мы все поклонялись кресту и молились – стоя [лицами] к востоку».

Покарать святого тоже, наверное, очень хотелось, но тот жил на территории, оккупированной халифатом, и добраться до него было проблематично.

Причем здесь Ницше?

В самом деле, причем? И кроме того, зачем атеистам и агностикам, например, знать о стремлении православных к обо́жению? Дело в том, что, как и в случае с вопросом об исхождении Святого Духа, эта тема напрямую затрагивает и людей религиозно абсолютно индифферентных. Потому что, когда отвергнут Богочеловек, возникает запрос на Сверхчеловека. А это, известно чем оборачивается…

На самом деле православие, католичество и протестантизм больше всего разделяют не догматы, а антропология. То, как они видят наличное состояние и перспективы человека.