Битва за Балтику

Впрочем, на войну со шведами батальон сразу не послали, да и кого было посылать, когда почитай все были из рекрут. Все лето, осень и зиму Тучков готовил своих бомбардиров. Объяснял, показывал, ругал и хвалил. В мороз затащил он пушки в старый сарай на окраине столицы, прорубил в стенах дырки и через те дырки палил в ближайший лес. В самом сарае же жгли костры, и там было не столь холодно, и учеба продолжалась. Приехавший однажды поглядеть на батальон Меллесино был приятно удивлен:

– Люблю сообразительных и предприимчивых! Эко вы, додумались, не дать ни взять корабль на опушке! Видать судьба вам, юноша служить во флоте!

Тучков и не отнекивался, артиллеристы – они, везде нужны!

На дошедшем до нас портрете Тучков уже в тяжелых генерал-лейтенантских эполетах. Нос у него крупный и горбатый, подбородок рубленный и волевой, но глаза по-мальчишески мечтательные.

В один из дней Сергей вместе со служившим с ним в том же полку, старшим братом Алексеем (уже в майорском чине) вырвался домой. И надо ж такому случиться, в тот день за отцовским столом собрались все: и Николай – в капитанском артиллерийском мундире, и Павел, состоявший адъютантом при отце, и младший десятилетний Сашка, произведенный по случаю войны в штык-юнкеры бомбардирского полка, но сидевший пока дома.

Мать, Елена Яковлевна, с прислугой хлопотала у стола, уж не знала, чем и потчевать дорогих гостей. Отец же говорил с сыновьями на темы серьезные, все больше о политике, о начавшейся войне, как-то все еще теперь обернется. Потом браться попросили Сергея почитать что-нибудь из новых стихов. Тот отказываться не стал:

Страстями смертный развращенный,
К себе любовью ослепленный
И жаждущий богатств, чинов,
О, как себя ты забываешь!
Еще ли ты, еще ль не знаешь,
Что скоро минет блеск сих снов?
Чего, чего ты ожидаешь?
Почто расторгнуть не дерзаешь
Вокруг себя завесу тьмы?
Мгновенно гром на землю грянет,
Сиять к нам солнце перестанет,
Хаоса в бездну снидем мы…

Помолчали, каждый думал о своем. Отец покрутил головой. Философскими да поэтическими увлечениями сына он никогда доволен не был, но в последнее время относился уже более снисходительно. Недавно старые сослуживцы из службы цейхмейстерской сообщили, что и Николай, и Алексей, и даже мечтатель Сергей – все офицеры толковые и артиллеристы отменные. Это ли не радость для старого инженерного генерала? Вскоре и расходиться пришло время. Алексей, как и Сергей, был определен артиллеристом на галерный флот, Николай же только на днях был назначен командиром батальона в береговой десант. Удастся ли еще им всем снова собраться за родительским столом?

Забегая далеко вперед, скажем, что братья Тучковы благополучно переживут шведскую войну. Потом у них будем много иных войн и иных сражений. Роковым для семьи Тучковых станет 1812 год. Николай и Александр, ставшие к тому времени уже генералами, погибнут в день Бородина, Павел, весь израненный, после отчаянного сопротивления будет взят в плен французами под Валутиной горой, и пораженный его мужеством Наполеон вернет генералу его шпагу. Но пока до всего этого еще очень далеко.

Провожая старших сыновей, отец благословил и перекрестил всех троих:

– Сдуру, очертя голову в пекло не лезьте, но и труса не празднуйте, помните – вы Тучковы!

– Мы этого никогда и не забываем! – ответили Николай, Алексей и Сергей.

Матушка лишь молча плакала, промокая глаза мокрым платком.

Едва прибыли братья в полк, там уже приказ – капитану Сергею Тучкову батальон передать другому, а самому с первой ротой отбыть на гребной флот, что снаряжался тогда в Кронштадте. До Ораниенбаума промаршировали пешком, а там барказами на Котлин. В Кронштадте Тучков явился к адмиралу Пущину, предъявил свой документ.

Иван Петрович артиллерийскому капитану не слишком обрадовался, дел и без того выше горла:

– Ты, друг ситный, веди пока своих молодцов на береговую батарею. Там пока и обустраивайся да к делу морскому приглядывайся. Как только суда на рейд вытянутся, туда вас и переправим.

Галерных судов в Кронштадте, впрочем, оказалось не так уж и много, так как основные силы во главе с принцем Нассау-Зигеном были уже под Фридрихсгамом.

В конце июля Тучкова забрали с береговой батареи. Посадили вместе с ротой в шлюпки, отвезли на рейд, где стояли канонерские лодки и суда вспомогательной эскадры Круза. Там быстренько всех его бомбардиром расписали по разным судам. Самого же капитана направили к вице-адмиралу Крузу. Тучков был огорчен. Раньше был у него целый батальон, потом хоть роту оставили, а теперь вообще ничего!

Адмирал оказался здоровенным и толстым с добродушным круглым лицом. Пожав новоприбывшему руку, сказал:

– Хорошему артиллеристу мы всегда рады! Откуда родом будете?

– Московский я! – ответствовал Тучков.