Битва за Балтику

Отряд Кнорринга подошел к Давыдову и, узнав, что занимавшие Утти войска наши атакованы шведами под началом самого Густава третьего, Кнорринг выступил из своей позиции и, пройдя несколько верст, увидел, что наши войска в беспорядке отступают. Шведы сидели у них на плечах. Гвардия храбро контратаковала, и шведы были остановлены.

Несмотря на отступление Густава за пограничную реку Кюмень во власти шведов оставались еще Гегфорс и Кюменьгард. Возвратить эти крепостицы можно было, только отогнав шведский гребной флот.

В середине лета в Петербург прибыл с юга полковник Римский-Корсаков. За полковником удачное отражение турок при Берладе и при преследовании до реки Серет, в боях под Галацем. После взятия Галаца Потемкин направил его с известием о победе. Императрица наградила Римского-Корсакова чином бригадира и Георгием 4-й степени. Обратно его уже не отпустили:

– А вам, бригадир, предстоит направиться в финляндскую армию. Нам здесь так не хватает храбрых и искусных офицеров!

Определив Римского-Корсакова в передовой отряд, Мусин-Пушкин долго сидел, тарабаня пальцами по столу:

– Ишь, что деется! Своих будто генералов у меня нет, еще и варягов присылают! Чувствую, что подсиживать начали, но вот от кого сия интрига идет, пока не измыслю!

Между тем бои больше напоминали перестрелки. Немецкий историк пишет: «В Финляндии в течение всего лета происходили незначительные стычки, причем в общем, успех оставался на стороне русских. Шведы потеряли, главным образом от болезней, почти 10 000 человек».

Если в прошлую кампанию Мусина-Пушкина императрица Екатерина называла иронично «мешком нерешимым», то теперь уже от былой иронии не осталось и следа теперь в отношении командующего она употребляло выражение куда более определенное – «болван сущий». Было очевидно, что долго терпеть Мусина-Пушкина не будут и судьба его предрешена. Впрочем, общую ситуацию спасало то, что вялость и нерешительность российского командующего компенсировались такими же качествами его противников.

На зиму наша армия в Финляндии разошлась на постой по деревенькам вдоль границы и лишь к началу мая начала собираться в полки и отряды. Левый фланг армии от опушки шхер составил корпус генерал-поручика Левашева в 6 тысяч человек, опиравшийся на крепость Фридрихсгам. Далее вдоль речки Кюмени располагался центральный корпус генерала Михельсона с опорой на крепостицу Давыдов, и, наконец, правый северный фланг у Нейшлота составлял отряд генерал-майора Шульца в 5 тысяч человек. Помимо этого около 10 тысяч резервов стояло у Выборга.

Со стороны шведов нам противостояли примерно равные силы. У Фридрихсгама корпус Мейерфельда, против Михельсона сразу два корпуса – пехота генерала Платена и кавалерия барона Сигрота. Против Нейшлота по-прежнему стоял корпус Стединга. Что касается Сайменских озер, то противники вооружили друг против друга обывательские лодки.

У Финского залива наши позиции значительно выдавались вперед, что тревожило генералов, и не зря. Уже 12 мая шведы на галерах подошли к Абборфорсу и легко оттеснили наши дозоры с левого берега реки Кюмени. На Каторжном острове, что напротив Фридрихсгама, шведы спешно ставили батарею за батареей. Ситуация сразу осложнилась. Двинь сейчас Густав всем своим шхерным флотом на Выборг – и остановить его там будет нечем. У державшего там морскую оборону Слизова была все та же чертова дюжина старых галер и ничего более. Гребной флот все еще снаряжался в Петербурге.

Испуганный Мусин-Пушкин немедленно запретил всякое наступление, выжидая, что будут делать шведы.

Однако пока приказ главнокомандующего везли по лесам на местных тарантайках, на северном фланге наши все же атаковали.

Боевые действия начались там в последний день мая. Наш авангард у озера Сайма легко сбил шведские дозоры и захватил городок Христина. Через день, уверовав в успех, Шульц атаковал шведов при Парасальми. Однако неудачно. Солдаты атаковали густыми колоннами, и шведы легко расстреливали их картечью. Потери были огромны и атака захлебнулась. Сам Шульц был ранен. Примчавшийся к месту боя генерал Михельсон был в ярости.

– Это не бой, это бойня! – ярился он, разглядывая поле боя, заваленное трупами в окуляр подзорной трубы.

На следующий день наши снова атаковали, но уже заходя шведам с флангов. С фронта же их крушила артиллерия. Неприятель был сбит с позиций и бежал.

– Каковы потери? – запросил Михельсон батальонных командиров.

– Раненых два десятка, а убитых нет вовсе! – доложили ему.

– Вот так и надо впредь воевать! – назидательно покачал головой командир корпуса в сторону своего штаба.

Шведов пытались окружить в районе городка Святой Михель, но они так быстро рванули дальше, что наши их просто не догнали. Потрепали только арьергард. Бассейн озера Сайма был освобожден, но радости от этого было немного.

Офицеры рассуждали:

– Какой толк с того, что мы захватили эти леса непролазные. Отсюда куда не скачи, раньше, чем за три года не доскачешь, да и шведов теперь по лесам, поди, сыщи! С кем теперь воевать-то будем!