Битва за Балтику

А перед входами в Роченсальмские проливы уже виднелись мачты русских судов. И офицеры, и матросы молили Нассау-Зигена хотя бы о небольшой передышке, бой при Биорке-Занд, потом бешенная на кровавых мозолях погоня и пережитый шторм вымотали людей в конец. Гребцы теряли от усталости сознание, все чаще то на той, то на другой галере приспускали флаг. Это значило, что прямо за веслом умер от разрыва сердца еще один гребец. Но принца усталость русских матросов волновала меньше всего. Он пребывал в мечтах о новой победе, которая не только завершит войну, но и заставит говорить о нем весь мир. В предвкушении триумфа он писал императрице Екатерине: «Я не успел еще узнать, какие имеются у шведов суда при Роченсальме. Но это ничего для меня не значит. Если они будут меня ожидать, то я иду их атаковать и разбить».

К двум часам ночи 28 июня почти вся русская флотилия собралась по южную сторону острова Киркума. Всего на волнах качалось 176 вымпелов. Гребные фрегаты и прамы, плавучие батареи и бомбардирские суда, шебеки и трофейные турумы, галеры и шхуны, канонерские лодки и коттеры, да и другие прочие. На них тысяча пушек и 14 тысяч команды.

У шведов на Роченсальмском рейде было собрано почти три сотни вымпелов, правда, большинство из них – мелкие иолы и канонерки, та же тысяча пушек, но 18 тысяч команды. Еще несколько дней назад вся эта армада могла быть без особого труда пленена при Выборге, но теперь просто так взять ее было трудно.

Не мудрствуя лукаво, Густав Третий расположил свои суда почти так же, как и год назад, – вдоль плеса, лежащего южнее большого рейда. В центре позиции между островами Кукуари и Варисари он поставил наиболее крупные суда – гемемы и турумы. В их интервалах выдвинулись галеры. На флангах была собрана вся мелочь. На близлежащих островах были спешно поставлены батареи. Северный проход, как и год назад, был снова перегорожен затопленными судами. Все семь десятков транспортов были спрятаны под берегом.

Из воспоминаний шведского майора Казалеса: «Совещания начались, но радость была до того общею, что можно было, по всей справедливости назвать ее трусостью. Единогласно было решено уклониться от битвы при Свенскзунде и отступать назад…»

Густав на это заявил:

– Я однажды решился на сражение, того и сейчас хочу, будем драться!

Совещались и на нашей гребной флотилии. Первым слово взял граф Литта, который высказался за то, чтобы подождать подхода линейных кораблей Чичагова, которые своими тяжелыми пушками разнесут шведов в клочья.

– Я не желаю просить помощи у Чичагова. Пусть он гоняется за королевским братом! Мы же займемся самим королем!

– Сие решение слишком опрометчиво и может иметь пагубные последствия! – заметил со своего места Слизов.

– Что я слышу! – деланно развел в стороны руки принц. – Храбрец Слизов и такая робость!

– Не надо путать трусость с осмотрительностью! – сдерзил в ответ капитан бригадирского ранга.

– Я вас выслушал, и этого с вас достаточно! – зло бросил ему Зиген. – А что скажет господин вице-адмирал?

Козлянинов высказался вполне здраво:

– Война подходит к концу и лишнюю кровь лить ни к чему. Надо просто окружить шведов и доморить их голодом, не давая ставить на островах батареи. Пройдет неделя-другая и они или сами кинутся в отчаянии на нас, что будет равносильно их гибели, или просто сдадутся!

– Я не узнаю вас, господа! – тряхнул кружевами манжет принц. – Где же ваша отвага! Желаете ли вы драться или нет, я решение уже принял! Тем более что погода нам благоприятствует! Я поздравляю господ флагманов с сегодняшним праздником – днем восшествия на престол нашей государыни! Какие будут мысли о диспозиции?

В прошлый раз нашелся человек, кто до конца отстаивал свое мнение, – Круз, но сейчас Круза не было.

И опять слово взял неугомонный Слизов:

– Ежели уж так неймется, то надобно, по моему разумению, все силы бросить на правый фланг шведский и взять их в продольный обстрел. На якорь ни в коем случае не становиться У нас много орудий больших калибров и это надобно использовать. Атаковать же следует не с фронта, а охватывая да обходя с флангов. Думаю, что всего лучше было бы направить наш центр вместе с левым флангом и перво-наперво постараться сломить и раздавить шведский правый фланг, а потом уже браться за остальное!

Нассау-Зиген выслушал Слизова молча.

– Вы, господин бригадир, и возглавите левый фланг. Посмотрим, как вы сегодня себя покажете!

– Но вы подкрепите меня гребными фрегатами?

– Гребгные фрегаты и галеры я оставлю за собой и буду атаковать центр королевской линии!

– Но это же безумие! У меня же одна мелочь, как с ней лезть под сотни и сотни пушек! – всплеснул руками Слизов.

– Время разговоров закончено, настало время действия! – со значением произнес Зиген с явным расчетом, чтобы сказанное им попало в историю.

Перед тем как спрыгнуть в шлюпки, Козлянинов и Слизов пожали друг другу руки:

– Предчувствие у меня не из приятных, но выбор уже сделан! – сказал на прощанье старому соплавателю вице-адмирал Козлянинов.