Битва за Балтику

Тем временем за островом Вульфа, куда уходили прошедшие через чичаговское чистилище корабли, произошла первая, но не последняя в тот день трагедия шведского флота. Отходивший линейный корабль «Риксенс-Стендер» из-за перебитых снастей не смог вовремя отвернуть, и был на всем ходу брошен ветром на камни. Все попытки стащить его никакого успеха не имели, и теперь линкор торчал на гранитной скале, как жук на булавке.

А вдоль нашей линии уже неслись 64-пушечный «Принц Карл» и «София Магдалена под флагом начальника арьергарда полковника Лейонанкера.

То, что испытали эти корабли, вообще не поддается описанию. Это был уже не бой, это было истребление. Из хроники сражения: «На корабле «Принц Карл» повалились на правую сторону грот и фор-стеньги. Нижние паруса, которые он хотел поставить, были тоже прострелены. После 10-минутного сражения корабль бросил якорь, спустил свой флаг, а на его место поднял русский: он сдался. С наших кораблей раздались крики «ура».

Адмирал послал сына на сдавшийся корабль за флагом и шпагой капитана. Капитан Сальстед передал шпагу, но Чичагов-младший вернул ему ее как храброму офицеру.

Шедший следом линейный корабль «София-Магдалена», потеряв фок-мачту, избежал гибели лишь благодаря тому, что оказался на какое-то время прикрытым сдавшимся «Карлом».

Видя, что промедление смерти подобно и все концевые корабли будут точно потеряны, Карл Зюдерманландский отдал команду о прекращении сражения. По сигналу с «Уллы Ферзен» девять концевых линейных кораблей, еще не успевших пройти вдоль линии Ревельской эскадры, тотчас повернули через фордевинд и, приведясь к ветру, отошли от места сражения. Шишков вынул из кармана часы-луковицу. Секундные стрелки стоили слишком дорого, а потому большинство офицеров могло позволить себе только часовую и минутную, впрочем, этого вполне хватало, не хронометр же! Луковица показывала два с половиной часа пополудни.

Спустя еще каких-то полчаса смолкли последние выстрелы, и избитый шведский флот поковылял в открытое море, убавив паруса из-за штормового ветра, насколько это было возможно. К вечеру шведы встали на якорь у входа в бухту. Несколько наиболее поврежденных кораблей были в срочном порядке отправлены в Свеаборг с задачей управиться в несколько дней. Одновременно подсчитали потери. Они протирались за две сотни людей. Кроме этого, очень сильно пострадали рангоут и такелаж. Помимо сдавшегося на милость победителей «Принца Карла» был потерян еще и «Рикстен Стендер». Видя, что стащить с мели линейный корабль нет никакой возможности, с него, в конце концов, сняли людей и некоторую часть пушек, а сам сожгли. «Тапперхетен» удалось стащить с мели около полуночи, только после того, как за борт было выкинуто больше половины орудий.

– Соберите сведения о наших потерях! – велел Шишкову Чичагов.

– Спустя час флаг-офицер отрапортовал:

– Восемь убитых и два десятка раненых!

На удивление всех за время боя не разорвало ни одной пушки.

– За погибших помолимся, – широко перекрестился адмирал. – А живым – слава! Разница же в потерях, ей богу, не плоха, учитывая, что враг был сильнее вдвое! Пойду-ка я писать победную реляцию государыне!

Но едва адмирал поставил ногу на трап, путь ему преградил его флаг-офицер:

– Прошу вас, Василий Иванович отпустить меня в Кронштадт!

– И к чему такая спешка? – удивился никогда никуда не торопящийся Чичагов. – Мы как-никак шведа победили, теперь и отдохновиться право заслужили!

– Герцог Карл явно к Кронштадту подался, а потому хочу поспеть туда раньше его, чтобы сразиться еще раз на крузовской эскадре!

– Экий ты торопыга! – с неудовольствием покачал седой головой Чичагов. – Езжай, ежели тебе так невтерпеж!

Спустя пару часов капитан 2-го ранга Шишков уже мчался на перекладных по Петербургскому тракту.

А на следующий день к Чичагову прибыл командир транспорта «Эмануил» лейтенант Ховрин и вручил сочиненную и в честь Ревельской виктории оду:

Нептун, грозя ко всем, вещает:

«Кто из смертных-то богов,
Рушить мой покой дерзает?»
Но зря, то был Чичагов!
Теперь вижу-то ясно,
Что стараюсь напрасно
Власть прежнюю на море удержать,
Когда Российский флаг веет
И повелителем имеет
Того, кто умеет побеждать!

* * *

На вырвавшихся из «ревельского ада» шведских кораблях тем временем царили страх и уныние. Несмотря на то, что рангоут и такелаж привели в порядок довольно быстро, перевес в силах оставался весьма существенным, а погода заметно улучшилась, ни о каком повторе атаки на русские корабли не могло быть и речи. Командам нужна была передышка.

Карл Зюдерманландский всю ночь считал гороскопы, утром он сказал:

– Старый Чичагов дорого мне заплатит за два потерянных корабля!

– Кто это сказал?

– Звезды! – многозначительно ответил герцог.

Пока шведский флот качался на волнах у Ревеля, короля уже известили об очередном провале его планов.