Битва за Балтику

Обер-интендант Балле и секретарь Турчанинов (за присутствие) получили по Анне 1-го класса, граф Литта – Георгия 3-й степени и золотую шпагу. Командир десанта Буксгевден и храбрец Иван Кушелев так же удостоились по Георгию 3-й степени, капитаны 1-го ранга Слизов и Винтер стали бригадирами, причем Слизову, вдобавок был даден и Георгий 4-й степени, такой же орден получил и капитан 1-го ранга Денисов.

Остальным офицерам и, прежде всего гвардейским, так же щедро раздали ордена, в том числе и заветные Георгиевские кресты. Матросам и солдатам отлили серебряные медали «За победу на водах финских» да выдали по целковому на обмыв оных.

Что касается трех сержантов принявших команду на галере «Пустольга», то Екатерина всех пожаловала в поручики гвардии. Что же до офицеров-прогульщиков, то последние были отправлены воевать на юг с турками. Впрочем, уже на следующий год все трое стали там Георгиевскими кавалерами, на деле доказав, что никогда не были трусами, а сражение Роченсальмское прогуляли лишь по безалаберности.

Любопытно, что храбро сражавшимся со шведами пленным туркам было, как и всем остальным матросам, выдано по медали и по рублю. Но турки остались этим недовольны, прося для себя такой награды, которой можно было похвастаться по возвращении домой. Тогда Екатерина прислала им для ношения на чалмах серебряные перья-челенги с надписью «За храбрость». Были слухи, что по возвращении в Турцию, роченсальмские храбрецы поплатились головами за эту награду, впрочем, слухи они и есть слухи…

Вице-адмирал Круз, узнав об обстоятельствах Роченсальмской победы, сильно опечалился. Близким он признавался:

– Нет во мне ни крохи зависти к Зигену, а есть лишь горечь горькая, что победа сия реками крови добыта, когда можно было все исполнить по-иному. Но дорога ли принцу заморскому наша кровь русская?

* * *

Победа была полная и безоговорочная. Захвачено нами при Роченсальме было за два десятка судов, потоплено еще три и три десятка сожжено самими шведами. Потери неприятельские были огромны. Одних пленных набралось за полторы тысячи. Нам победа тоже обошлась не дешево, мы потеряли взорванными галеру с двумя канлодками, а убитыми и ранеными почти тысячу.

Немецкий историк Штенцель так определил итог сражения: «Не подлежит сомнению, что Эренсверд сильно ослабил себя тем, что выделил из своих сил много отдельных отрядов, вина же в том, что проходы были недостаточно заграждены, лежит не на нем, а на короле… По-видимому, Эренсверд предполагал после отражения атаки Круза отойти со всеми своими судами, которые к тому времени расстреляли свои снаряды; но король приказал ему атаковать принца Нассау. Этот королевский приказ, во всяком случае, должен считаться ошибочным, даже если допустить, что король не знал о недостатке огнестрельных припасов; силы Эренсверда были уже истощены продолжительным боем, и он не был в состоянии противостоять свежим русским силам. Таким образом, частичная победа обратилась в тяжелое поражение.

Со стороны русских было ошибкой нападать главными силами с востока, и при этом слишком поздно, вместо того чтобы сделать наоборот; в последнем случае противнику мог бы быть отрезан путь отступления и он мог бы быть совершенно уничтожен. Эта ошибка была счастьем для шведов, которые благодаря ей, имели возможность отступить. Круз, который предвидел неудачу, незадолго до атаки должен был передать команду генерал-майору Балле; однако его взгляд на дело был правилен».

А вот мнение нашего историка В. Головачева: «Нассау-Зиген слишком увлекся своим старанием, чтобы вначале вовлечь в самую горячую схватку эскадру Балле. Если бы он, согласно мнению Круза, начал сам атаку, хотя бы с оставлением в эскадре у себя и большого числа судов, то свежая резервная эскадра на юге могла бы вернее или стать разбитой шведской эскадре на выходе с большого роченсальмского плеса и довершить ее уничтожение, или же в помощь Нассау-Зигену атаковать ее на самом рейде, когда она была бы ослаблена нашими главными силами… Победа одержана не превосходством наших сил, но непоколебимой стойкостью и мужеством наших команд и офицеров, выдержавших на эскадре Балле 8 сряду упорную и неравную битву, и затем по всюду атаковавших отважно неприятеля».

* * *

Итак, остатки шведской флотилии бежали на запад к Ловизе. На следующий день после одержанной победы Нассау-Зиген, собрав совет флагманов, высказал свои соображения:

– Пусть армия наступает в лоб, а мы войдем в устье Кюмени, частью подойдем к берегу у Абборфорса, высадим десант и ударим шведам в тыл. Возражений особых ни у кого не было. Но свои пять копеек вставил, как всегда, правдолюб Слизов:

– Думаю, что шведы нашего подхода дожидаться не станут и сами перейдут на правый берег Кюмени. Для начала можно послать туда небольшой отряд, чтобы оглядеться. Ежели мне будет оказано доверие, то могу и возглавить его!

Принц на предложение слизовские только неопределенно покачал головой и на этом высокий совет был окончен.