Битва президентов

Мысли Луконина вращались вокруг одной-единственной темы, не дававшей ему покоя. Куда подевался Разин? Почему не выходит на связь? Что приключилось с ним в солнечной Грузии?

Сколько ни успокаивал себя Луконин, тревога на душе только усиливалась, отравляя существование. В конце концов, не дослушав жалкий лепет начальника информационного отдела о состоянии компьютерной базы данных на конец первого квартала, Луконин оборвал его, сослался на неотложные дела и выпроводил сотрудников из кабинета.

Несмотря на открытое окно, ему было душно. А еще ему нестерпимо хотелось выпить водки и закурить, чего он не делал уже несколько лет. «Нервы стали ни к черту», – невесело подумал Луконин.

Когда он, выдвигая один ящик письменного стола за другим, искал сигареты, зазвонил служебный мобильный телефон. Звонил тот самый Степанцев, который на пару с Белобровом бездарно провалил операцию по уничтожению «съемочной группы». Перед отъездом в командировку полковник Разин оставил майора Степанцева исполняющим свои обязанности и поручил ему поиски беглого прапорщика. Тот исправно докладывал Луконину о результатах, и всякий раз они были неутешительными. Вот и сейчас он снова звонил, чтобы рассказать, как трудно искать иголку в стоге сена.

«Будь сейчас советская власть, – раздраженно подумал Луконин, – я бы объяснил тебе, как ищут иголки. Одну прячут, остальные втыкают под ногти для того, чтобы человек не расслаблялся, а действовал».

– Да, – бросил он в трубку. – Что нового?

– Кажется, мы его обнаружили, – прозвучал ответ.

Это меняло дело.

– Кажется или обнаружили? – сварливо осведомился Луконин.

Степанцев доложил, что он с напарником наведался в дачный поселок, где время от времени работал сторожем отставной прапорщик Барвин. Удалось выяснить, что Барвин искал жительницу соседней деревни, Дарью. Степанцев и Белобров находились в нескольких минутах езды оттуда.

– Судя по всему, – сказал Степанцев, – Барвин по-прежнему находится у своей любовницы. Я приказал оперативным работникам деревню окружить, единственную дорогу перекрыть, ждать дальнейших указаний. В доме, где, как я предполагаю, обосновался Барвин, слышна музыка.

Это упоминание музыки подействовало на Луконина как раздражающий фактор на гуся.

– Музыка слыш-шна, говориш-шь? – прошипел он. – Какая?

– Не могу знать, товарищ генерал.

– А раз не можешь знать, – рявкнул Луконин, – то и не болтай попусту! Музыка там у них, видите ли, играет…

– Прошу простить, товарищ генерал, – заторопился Степанцев. – Больше не повторится.

Это он верно подметил: не повторится. Участь бестолковых подчиненных полковника Разина была предрешена. Как только они ликвидируют Барвина, то настанет и их черед. Вспомнив об этом, Луконин решил не нервничать по пустякам.

– Что собираетесь предпринять? – спросил он.

– Я считаю, что откладывать задержание Барвина нет смысла, – заговорил Степанцев после недолгого колебания.

– Правильно считаешь, – одобрил Луконин. – Действуйте стремительно и слаженно, так, чтобы у Барвина ни одного шанса не осталось… Я имею в виду шансы уйти живым. Задержание мне на хрен не нужно. Мне нужна попытка к бегству и пара метких выстрелов вдогонку.

– А если Барвин не побежит? – пожелал знать Степанцев. – Если он руки поднимет и сдастся? Как я ему при всех в спину стрелять стану?

– Ты тупой или прикидываешься?

– Я…

– Головка от буя! – оборвал подчиненного генерал Луконин. – Или попытка к бегству, или сопротивление при аресте. Куда стрелять, выбирайте сами. По обстоятельствам.

– Есть, товарищ генерал, – произнес Степанцев.

– Есть на морде шерсть, – ответил солдафонской прибауткой генерал. – Если Барвин уйдет, то искать будут не его, а тебя с Белобоком.

– Белобровом, товарищ генерал.

– Без разницы. Туда, где вы окажетесь, фамилии роли не играют. – Не улыбнувшись своей шутке, Луконин спросил: – Как думаешь, майор, сколько времени вам понадобится?

– От часа до двух, – прикинул Степанцев.

– Все в оцеплении знают, как действовать при появлении преступника?

– Проинструктированы.

– Не будет таких, которые откажутся открывать огонь на поражение?

– Барвин для них не только опасный преступник, но также сексуальный маньяк, педофил и растлитель малолетних, – похвастался Степанцев. – Брать живым его никто не рвется. Считайте, он уже труп.

«Ты тоже», – отметил про себя Луконин.

Напольные часы в корпусе красного дерева начали отбивать полдень. Бросив взгляд на циферблат наручных часов, генерал коротко скомандовал:

– Приступайте.

– Есть приступать! – отозвался Степанцев.

Отключив телефон, Луконин удовлетворенно щелкнул пальцами. Звук вышел смачным, будто выстрелили из детского пугача. Повторив щелчок, Луконин направился к бару, когда новый телефонный звонок остановил его на середине пути.

Отвечать или не отвечать? Покосившись на бар, генерал вернулся к столу и взял трубку. В окошке высветился номер водителя Володи. Что ему нужно?

– Ну? – грубо спросил Луконин.

Вместо внятного ответа в трубке послышалась какая-то возня, а потом искаженный голос Володи выкрикнул:

– Не имеете права! Предъявите ордер! Руке больно, черт! Я буду жаловаться генералу…