Битва полчищ

За куклусами переминались с ноги на ногу ворчащие ревенанты. Их было гораздо меньше – едва ли тысяч двести, – но и они могли затопить целый город, погрести его под собственными телами. Ингмарид Череп, Болитриан Кладбище и Лекайя Трупная Гниль с гордостью смотрели на свое мертвое войско. Костяной Триумвират трудился целый месяц, выпотрошил все погосты Сепа, поднял на ноги каждый труп, что удалось отыскать. Они тоже внесут свой вклад в правое дело.

Над морем куклусов и ревенантов реял огромный огненный призрак. Яджун Испепелитель почти утратил рассудок, превратился в слепую огненную стихию, охваченную одним лишь чувством – месть, месть, месть!!! Он жаждал пламени! Жаждал жечь, палить, обугливать – и едва сдерживался, чтобы не ринуться на север прямо сейчас!

Но надо подождать еще немного. Еще совсем немного. Все жертвы уже принесены, все ритуалы проведены – зиккурат полностью готов, а портал действует. Теперь осталось только отдать ему приказ – и он распахнется! Распахнется, дабы излить в этот мир праведный гнев Древних!

Тахем Тьма вскинул руки – и одновременно с ним их вскинул демон, носящий колдуна в своем черепе. Теперь этот гигант щеголял в тяжелых доспехах, на левом локте его висел щит, а на поясе – шипастая булава. Он поднял голову вверх и утробно завыл. В его вое угадывались слова Наг-Сотха, ужасного языка демонов. Гнилозубый сморщенный рот колдуна и клыкастая пасть демона открывались синхронно, произнося одни и те же слова, читая одно и то же заклинание:

Всеединый Обитает Во Тьме,

В Центре Всего Обитает Тот, Что Во Тьме;

И Тьма Эта Будет Вечной, Когда Все Склонятся Пред

Ониксовым Троном.

Абиссус Диасонрсус, Зехове-Азаг-Тот!

Неррго, Йаа! Нъярлатхотеп!

Зенохесн, Пиотх, Охас Заегос,

Мавок Нигорсус, Байар! Хеехо!

Йог-Сотхотх!

Йог-Сотхотх!

Йог-Сотхотх!

И вот свершилось! С верхушки зиккурата брызнул красный свет! Тахем Тьма почувствовал небывалое воодушевление, непередаваемый, не сравнимый ни с чем восторг, видя, как дело всей его жизни наконец увенчалось успехом.

Клевентин вздрогнул, чувствуя сильное нарушение в континууме. Два пространства наложились друг на друга, два мира соприкоснулись, образовав проход. Не малую трещину, не крохотную червоточину, через кои обычно проскальзывают демоны, но распахнутую настежь дверь. Судя по исказившейся роже Лекайи и скрипнувшим зубам Болитриана, личи тоже это почувствовали.

По всей вероятности, о произошедшем уже знают все колдуны Серой Земли. Такой «шум» утаить сложно…

А по ступеням уже спускался первый демон. Облаченный в прозрачный балахон, но лишенный кожи. Мышцы и внутренности блестели в свете открывшегося портала, блестели в лучах занимающейся зари, говоря яснее всяких слов – на Рари ступил эг-мумия.

Какое-то время демон медлил. Он словно прислушивался к чему-то внутри себя – прислушивался с сомнением, неуверенно. Но вот его омерзительная харя осветилась радостью, а безгубый рот сложился в торжествующую усмешку.

– Ну вот мы и здесь… – пробормотал он, довольно оглядывая океан куклусов и ревенантов. – Пришли…

Астрамарий узнал этого эг-мумию. Он уже встречался с ним. Мдзгрвеш, правая рука Элигора, правой руки Йог-Сотхотха. Всего лишь чиновник, но чиновник очень влиятельный.

И Мдзгрвеш был только первым. За ним вышли еще двое эг-мумий. Потом четверо. Восемь. Они выходили один за другим, спускались по ступеням зиккурата, шелестя невесомыми одеяниями.

В общем счете их явилось пять сотен. Пятьсот демонов-чиновников, демонов-колдунов – и каждый стоит минимум оранжевого плаща.

Следующими шли будхи. За каждым эг-мумией следовал отряд из тринадцати будх. Шесть с половиной тысяч бессмертных тварей равнодушно глядели на Рари из-под черных капюшонов. Их зеленоватые, полуразложившиеся лица с содранной кожей были неподвижны, как у каменных статуй.

За будхами из портала начали выезжать Погонщики Рабов. Десятки тысяч демонов-надзирателей – каждый верхом на шилопауке, каждый вооружен тяжелым кожаным кнутом. Эта многоногая лавина целый час лилась по ступеням зиккурата, тесня куклусов, занимая места во главе взводов.

Ну а потом потекла главная боевая сила. Утукку. Неисчислимое множество утукку – самых разных, но неизменно похожих на оживший кошмар.

Больше всего здесь было ш’ремов, утукку классического типа. Относительно мелкие, поджарые, с четырьмя когтистыми лапами, длинным хвостом и вытянутыми мордами, они стелились по земле, с невероятной скоростью мчались между шеренг куклусов. Тут и там пара солдат уже выбыла из строя – утукку хватали их и разрывали на части, обгладывали до костей. Не от голода, но лишь от переизбытка энергии. От счастья, что наконец вырвались в мир смертных. Мир, полный чистого воздуха и вкусной еды.

Как тут не поозорничать?