Битва на поле Куликовом

И победил Пимен, а Ивана посадили в вериги железные, голодом морили и даже грозились бросить в море.

Между тем Пимен с боярами, разбирая Митяеву ризницу и казну, обнаружили там чистые грамоты с великокняжескими печатями. Подумав и поразмыслив, написали на одной из них:

«От великого князя русского, ко царю и к патриарху. Послал я к вам Пимена, поставьте мне его в митрополиты…»

Эта грамота была прочтена пред всем священным собором и царем. И ответили царь и патриарх: «Как же так пишет русский князь о Пимене. Есть на Руси митрополит Киприан, еще давно поставленный преосвященным Филофеем, патриархом вселенским. И другого нет нужды ставить». И начались подкупы и посулы. Дарили и платили до тех пор, пока не утолили всех. Царь и патриарх устроили Пимену испытание на сан, и когда он ответил на вопросы многотрудные, поставили его в митрополиты на Русь.

Узнав о смерти Митяя, великий князь Дмитрий Иванович опечалился, а о Пимене на митрополичьем престоле и слышать не хотел. Приказал ехать в Киев за митрополитом Киприаном.

ОЛЕГ РЯЗАНСКИЙ

Мамай убирал неугодных и ставил новых ханов в Орде, словно двигал пешки на шахматной доске. Последним пал молодой хан Мамат. Мамай стал правителем Орды.

На военном совете он выступил перед знатнейшими вельможами с гордой и грозной речью. Он напомнил о поражении на реке Воже, о бегстве татар от русских. И вспомнил времена Батыя, когда пылали от татарского огня Киев, Смоленск, Владимир, Москва, когда восточные рынки полнились русскими рабами и несметная дань текла золотой рекой в руки ханов и вельмож.

— А ныне? — кричал Мамай в злобные лица татарских вельмож. — Москва перестала быть покорной! Кара ждет ее от Орды могучей!

Кричали в ответ вельможи, собравшиеся на военный совет:

— Созовешь большое воинство — и веди нас на Русь!

— Мы отомстим за кровь князей своих!

— Князь Дмитрий будет пасти твоих верблюдов!

— Станет опять Русь платить большую дань!

Кричали алчно о большой добыче, которая ждет их в русской земле.

— Веди нас на московского князя!

…Летом 1380 года Мамай, усилив войска наемниками, переправился через Волгу и пришел в устье реки Воронеж. Ходили слухи, что было татар более трехсот тысяч.

Первым узнал о приближении войска татарского князь Олег рязанский. Ходит мрачный и растерянный: устал от полной тревог и опасности жизни по соседству с татарами. Москва и Орда через Рязань глядят друг на друга.

Две тяжелые думы терзают его: как избавить свое княжество от разорения, людей рязанских от смерти, как сохранить свое богатство? То первая дума. А вторая — не поможет ли ему Мамай, коль будет Олег с ним заодно, получить великое княжество, стать первым среди русских князей?

Бессонны ночи рязанского князя Олега. Взвешивает он на невидимых весах свою судьбу.

Вот кладет на одну чашу всю силу Рязанского княжества, а на другую — Мамая с его полчищами. Мамай перетягивает…

Теперь на чашах весов великий князь Дмитрий с его силой и Мамай.

Смотрит на весы князь Олег, а чаша ни та, ни другая не перевешивает: чья возьмет? Неизвестно…

«Коль победят татары Москву, — думает Олег, — а я буду заодно с Мамаем, глядишь, и получу ярлык на великое княжение, да еще и земли московские в придачу.

Ну а если Дмитрий одержит победу? Не простит он мне единения с Мамаем.

А если по-другому? На одну чашу весов Дмитрия, а на другую Мамая и князя литовского Ягайлу, сына умершего Ольгерда? Тут перевес явный — не устоять Москве».

И Олег принимает решение…

* * *

…Пред шатрами Мамая в его стане зажглись два костра для очищения от всяких злых умыслов против татар. Идут между ними со многими дарами и тайным посланием послы Олега рязанского.

Вот они в шатре перед царственно сидящим Мамаем.

Самодовольно слушает он послание Олега:

«Восточному вольному великому царю царей Мамаю пишет Олег, князь рязанский. Слышал я, господин, что хочешь идти войной на князя Дмитрия московского.

Всесветлый царь, сейчас для этого самое время. Ты найдешь много золота и богатства много. А князь Дмитрий, как только услышит одно имя твое, убежит в дальние места, или в Великий Новгород, или на Двину, и тогда все богатство московское в твоих руках будет.

Меня же, раба твоего Олега рязанского, одари своей милостью, молю тебя! Мы оба, я и князь Дмитрий, оба мы твои рабы, но я со смирением и покорностью служу тебе, он же горд и непокорен. И я от того князя Дмитрия многие великие обиды принял. Но это еще не все.

Великий царь, когда я за свою обиду твоим именем царским погрозил ему, он пренебрег этим, да еще и город мой, Коломну, захватил. И о том о всем тебя, царь, молю и челом бью. Накажи его, чтоб он не похищал чужого. А на помощь к тебе прибуду».

А на другом рубеже земли русской князь Ягайло литовский читал тоже тайное Олегово послание: «Радостно пишу тебе, великий князь литовский. Знаю, что ты давно уже мечтал изгнать московского князя Дмитрия и завладеть Москвою. Настало время! Мамай идет на него и на землю его со многою силой. Примкнем к нему! И отдаст тебе царь Мамай Москву и иные города, а мне Коломну, Владимир, Муром и другие.