Битва местного значения

Смысла скрывать что-либо теперь не было. Он это чувствовал. Более того, он чувствовал, что есть смысл НЕ скрывать в случившемся вообще ничего. В том числе и разговор с ангелом. Ибо в битве местного значения, которая вот-вот развернётся между ним и майором, именно это и будет иметь решающее значение. Сила за тем, за кем правда! Даже если правда у каждого своя! Ибо из двух правд ближе к истине всё-таки одна! И чтобы там ни было у вас за душой, господин майор, не бывает двух равноудалённых от истины правд! Хотя ещё большой вопрос: есть ли у вас душа вообще?

Когда он закончил рассказ, майор полез в стол за сигаретами. А закурив, снова вперил взгляд в сидящего перед ним капрала.

Взгляд ли? Может, «взгляд»?..

Интересно, он хоть какое-то удовольствие испытывает от табака? Никотин на него действует?

— А хотите, господин майор, я вам расскажу, что было дальше?

— Ну-ка, ну-ка…

Не по уставу, однако, приказ-то!.. Ну да ладно, люди мы не солдафонские, и понукания способны послушаться…

— А дальше мы с прапорщиком Ломанко отправились сюда, в Большую Гавань. Однако, прежде чем полететь к вам в штаб, заглянули в северную часть города, на Первую Поперечную улицу, в дом сто двадцать восемь.

Майор и глазом не моргнул — выдержка у него была боевая.

— Там нас ждала засада из шести полицейских. Скоро они придут в себя и смогут рассказать вам, что их неведомо как раскрыли и нейтрализовали. Каюсь, их старшего я немного помучил, и он был вынужден объяснить мне, где именно прячется хозяин дома, в котором они обосновались. После чего отыскать господина Боровского было делом техники. Можно, я закурю, господин майор?

Егоршин выпустил под потолок струю дыма:

— Что-то мне подсказывает, что вы закурите, если даже я и не позволю вам это. А потому курите! И продолжайте рассказ. Мне очень интересно, что у вас там произошло с Боровским!

Кирилл достал пачку любимых «Галактических особых», закурил и продолжил:

— С Боровским поначалу вышла некоторая неувязочка. Стоило нам начать его допрашивать, как он немедленно попытался отдать богу душу. Сам попытался, заметьте! Причём не застрелился и не повесился… в общем, не покончил жизнь самоубийством, а просто упал и умер. Сердце, наверное! — Кирилл, подобно майору, выпустил под потолок струю дыма. — Или прозомбировал его кто-то на смерть, опасаясь предательства. Давний приём специальных служб… Да вот беда, не успел Боровский умереть окончательно. Вдруг ни с того ни с сего ожил и принялся отвечать на вопросы, которые мы ему задавали. И узнали мы, что его шантажировал некий Крестовский, который каким-то образом узнал, что Боровский подворовывает в родном банке. Этот самый Крестовский предложил Боровскому слетать в Хрустальные горы, к вершине Бедовая, и сделать видеозапись окрестностей этой самой вершины. Именно эту видеозапись вы и прислали мне, господин майор, под видом информации, переданной с Незабудки. Вам очень не хотелось, чтобы я оказался возле горы Прохладная. — Кирилл развёл руками. — Но я, честно говоря, не понимаю, зачем была нужна вся эта возня? Ведь рано или поздно «кентавры» всё равно бы добрались до этой горы!

— Не добрались бы! — сказал лениво майор. — Ещё бы пара дней бесплодных поисков, и можно было бы отдать приказ прекратить разведку Хрустальных гор. Исходя из экономии средств. Конечно, военным обычно дозволяется не экономить ради решения боевых задач, но когда всё-таки сберечь финансы удаётся, это имеет немалый политический резонанс. Короче, смысл в том, чтобы не вывести вас сразу на Прохладную, имелся.

— Подождите, майор, но у вас ещё были сёстры Гладышевы. Даже если бы я вышел на Прохладную, я бы всё равно в компании с ними ничего не почувствовал. Так каков же смысл имелся?

— А если бы вы оказались возле Прохладной без сестёр! Что в результате и произошло, несмотря на все мои ухищрения. Нет, подстраховаться следовало.

— Так это просто была подстраховка…

— Ну разумеется, капрал! — отмахнулся майор. — Но мы отвлеклись… Что там у вас дальше произошло с Боровским?

У Кирилла появилось ощущение, что весь этот разговор бессмыслен, что Егоршин попросту тянет время, что во время разговора этого происходит нечто, что не могло бы произойти, если бы разговора не велось. Но понять, как поступать сейчас, было просто невозможно. Ну не встать же и не уйти, в конце-то концов! Для того, что ли, приходил сюда!

— А дальше я показал Боровскому ваше изображение, и он узнал в нём Крестовского.

— Моё изображение… Очень интересно! И где же вы его взяли? В сети штаба его нет, даже если бы вы и сумели каким-то образом забраться в неё. Вы, помнится, до попадания в учебный лагерь какие-то время работали хакером, но вряд ли бы вам хватило квалификации, чтобы взломать защиту СОТУ.

— Вы неплохо изучили моё досье, господин майор. Неплохо, но невнимательно. Там должно быть отмечено и то, что я неплохо умею творить триконки.

— А причём тут триконки? — не понял майор. — Способность рифмовать строчки ничем не связана с хакерской квалификацией.

— Вы забыли, что триконка — не просто срифмованные строчки.