Битва колдуньи. Сага о мечах

– Ты мудрый человек, Фрейвид хёвдинг! – с волнением и тайным ликованием прошептала королева Далла. В глазах ее отражались какие-то головокружительные замыслы, которым она сама еще не до конца верила. При всем его уме Фрейвид не подумал о той возможности, которая вдруг блеснула перед ней, как молния. – Я пойду… попробую уговорить Грима!

Звеня золотыми украшениями, она вихрем пролетела через длинный дом и поймала брата уже на дворе, когда он готовился сесть на коня.

– Что ты собираешься делать? – задыхаясь от бега и волнения, крикнула она и с силой вцепилась в локоть Грима.

– Уж конечно, не то, что мне велит этот западный тюлень! – огрызнулся тот и вырвал рукав из пальцев сестры. – Кто он такой, чтобы я его слушал! И ты хороша! Я всегда знал, что ты дура, вот оно и видно! Ты хочешь, чтобы на престоле квиттов сидел не твой муж, а муж дочери Фрейвида?

– Виги – еще не муж дочери Фрейвида! – ответила Далла. Ее лицо вдруг приняло жесткое выражение, и она сделалась очень похожей на свою старую мать. – Пока неизвестно, кто здесь дурак! Слушай меня, бородатый тролль! Сейчас ты помчишься домой, на Острый мыс, и займешься как раз тем, что он сказал, – будешь собирать южное войско! Это еще не значит, что оно пойдет туда, куда хочет Фрейвид. Ведь поведет-то его Тюрвинд! Туда, куда нужно нам! Расскажи обо всем матери и делай только так, как она велит! Не слушай ни Халькеля, ни Тюрвинда, а только мать! Ты понял?

– Понял, понял… – проворчал обиженный Грим.

Привычка беспрекословно повиноваться матери была у Грима в крови, как и у самой Даллы. А молодая королева верила, что мать рассудит это дело точно так же.

Вечер был холодный, дул влажный западный ветер, но Ингвиль убежала вон из дома, едва дождавшись, пока за отцом закроется дверь девичьей. Даже кафтан она кое-как натягивала уже на ходу, словно лишний миг под крышей грозил непоправимыми бедами. Ей хотелось холодного свежего воздуха так страстно, как будто она целый год просидела в подземелье. Хотелось увидеть небо и постараться обрести душевное равновесие.

Ингвиль знала решительность и властолюбие своего отца, но такого она от него не ожидала. Ее смутный и тревожный дар ясновидения, к которому она сама относилась с сомнением и трепетом, отец решил заставить служить себе.

– Постарайся увидеть Стюра конунга! – сказал Фрейвид дочери, выгнав из покоя всех женщин и даже верную Бломму. – Постарайся увидеть его в Слэттенланде. Наверное, он не собирается возвращаться до весны. А может, он умер там, чего не бывает! Так или иначе, в ближайшие дни Виги будет провозглашен конунгом. Соберем домашний тинг, а сразу после этого справим свадьбу. Далла может убираться к себе в свое Воронье Гнездо, она нам не нужна, но ее Бергвида мы оставим здесь и даже объявим будущим наследником. Тогда Лейринги не будут слишком каркать. Все в наших руках, и тебе не о чем беспокоиться. Но ты должна увидеть Стюра конунга! Это важно!

Торопясь, как будто за ней гнались, Ингвиль бежала по снегу вдоль берега озера, стремясь уйти подальше и от отца, и вообще от людей. Снега выпало немало, но по берегу змеилась утоптанная тропа, соединявшая прибрежные жилища. Дул ветер, небо хмурилось, и на всем обозримом пространстве не было ни одного человека, только вдалеке несколько дымовых столбов указывали на присутствие жилья: там стояла усадьба под названием Малый Пригорок, да впереди чернели у самого берега валуны, ограждавшие святилище.

А вокруг был только снег, только черные штрихи заснеженных кустов, и в отдалении темнел лес на длинном пологом пригорке. Жесткий снег хрустел под ногами, от полузамерзшего озера летел стылый влажный ветер, охлаждая щеки и лоб Ингвиль. «Ты должна!» Похоже, Фрейвид хёвдинг настолько уверовал в свое могущество, что готов давать указания самому Отцу Колдовства![32]

– Постой, йомфру, куда ты так бежишь? Обежать вокруг всего озера ты не успеешь даже к утру. Говорят, оно очень велико.