Битва двух империй. 1805–1812

Далматинский проект был эфемерным, так же как и Померанский. Тайные дипломатические контакты, которые были установлены в мае — июне 1812 г., показали, что австрийцы не собираются по-настоящему воевать против русских, и, следовательно, начинать широкомасштабное вторжение на территорию Австрийской империи абсурдно. С другой стороны, начавшиеся боевые действия против Наполеона показали, что у русского командования нет возможности распылять силы на предприятия, подобные Далматинскому проекту. В сентябре Александр отдал Чичагову распоряжение выступать со своей армией для действия во фланг Великой армии. На этом проект великого похода в Италию окончательно завершился.

Хотя ни Померанский, ни Далматинский проект не были реализованы, сам факт серьезного обсуждения подобных действий еще раз доказывает, что даже в апреле 1812 г. для царя было далеко не очевидно, что война, которую он собирается вести, будет исключительно оборонительного характера. Действительно, наступление в Северной Германии, а уж тем более марш на Италию совершенно не имели смысла, если, как утверждают некоторые мемуаристы, царь и его военный министр собирались отступать чуть ли не до Волги. Зато в случае наступления подобные маневры если и были не слишком оправданны, то, по крайней мере, при определённых обстоятельствах могли дать хотя бы небольшие выгоды.

Напомним, что в 1805 г. продвижение главных сил союзной русско-австрийской армии в Германии было поддержано операциями союзной англо-русско-шведской армии в Северной Германии и высадкой русских и английских войск в Италии. В 1805 г. эти фланговые «диверсии» закончились ударом по воздуху и напрасным распылением сил и средств. Они ничем не помогли основным силам, действующим в центре Германии. Но подобный стиль планирования полностью соответствовал характеру Александра I и предназначался исключительно для ведения войны в Европе.

Однако в начале мая (по новому стилю) стало очевидно, что силы, собранные Наполеоном, огромны, и переход в наступление все менее и менее вызывал энтузиазм у русского командования. Именно в это время появляется план войны, составленный полковником Толем, генерал-квартирмейстером, прикомандированным к Первой армии.

О полковнике Толе говорили, что он — «самый образованный офицер в Главном штабе». Его слово было далеко не последним среди главного командования российских войск. Позже, «по прибытии Кутузова к армии, определен исполняющим должность генерал-квартирмейстера всех действующих армий, пользовался полным доверием главнокомандующего (по утверждению А. И. Михайловского-Данилевского, без Толя не проводился ни один военный совет и не принималось ни одно решение)»[18].

План войны полковника Толя был датирован 29 апреля (10 мая) 1812 г. Согласно мнению автора, наступательная война была бы выгодна, но он пишет: «К сожалению моему, я должен заметить, что благоприятное время к наступательным действиям для нас миновалось». Поэтому составитель документа считает, что необходимо готовиться к оборонительной войне. В результате план Толя некоторые историки относят к некому предвосхищению тех действий, которые будут реально совершены в ходе кампании. Однако для этого плана подобное определение подходит меньше всего.

Толь предполагает, что Наполеон «соберет главные силы (la masse de ses forces) в числе 100 000 в окрестностях Варшавы, откуда ближайшею и выгоднейшею для него операционною линиею начнет действовать на Брест-Литовский или на Брянск, Слоним и далее…». Поэтому автор считает, что наилучшим способом противодействия врагу будет сосредоточение всех основных сил русской армии между Гродно и Белостоком (Толь предполагает расположить Первую западную армию в районе Соколки, а Вторую западную армию — в районе Высоколитовска).

А затем Толь, ни много ни мало, собирается дать противнику решающее сражение: «Имея 148 000 регулярного войска и 25 000 казаков, можем ему (неприятелю) во всех местах сделать надлежащий отпор. Россияне всегда там побеждали французов, где дрались с ними в соединенных и сомкнутых силах». В то время как главная армия, по мысли Толя, должна вступить в основную битву, небольшие отряды кавалерии, регулярной и иррегулярной, от тысячи до двух тысяч человек, двинутся вперед, «чтобы ворваться в неприятельский край… стараться причинять ему (неприятелю) всевозможный вред»[19].

Таким образом, нет ничего общего между планом Толя и якобы существовавшими скифскими прожектами заманивания Наполеона в глубь России. План генерал-квартирмейстера не предполагал немедленного наступления на территорию герцогства, но он предусматривал практически с ходу дать французам генеральное сражение на самой границе, чего, нужно сказать, Наполеон и желал. Фактически план Толя — это лишь немного отсроченное наступление. Единственное различие в том, что автор собирался разбить врага не на его территории, а на своей земле поблизости от границы. Потом, разумеется, должно было начаться победоносное наступление, которое могло закончиться лишь в Варшаве и Париже.