Битна, под небом Сеула

Бабушка Чан Су была строгой, но доброй. Она пыталась исправить ошибку, совершенную матерью Чан Су, которая бросила мужа и дочь и уехала с другим мужчиной. Отец Чан Су был тоже по-своему никудышный человек, бабник и врун, он бессовестно запускал руку в церковную кассу, чтобы потом проиграть деньги на бегах или купить духи очередной подружке. Однако бабушка Чан Су относилась к нему с великим снисхождением, ведь он был ее младшенький, последыш, и она многое ему прощала. Так что всю свою любовь она перенесла на внучку, на церковные дела, и ей вовсе не было неприятно, что прелестный голосок и стройные ножки Чан Су привлекают в храм новых верующих, наоборот, она всегда говорила, что все должно делаться во славу Божию.

В это время Чан Су жила у бабушки вместе с тетушкой и ее мужем, нервным, злым человечком, однако все в доме подчинялись старой даме, и казалось, будто в этой семье все идет нормально. Даже при взгляде на Джи Сок, отца Чан Су (сам он предпочитал называться Джек Джайп, считая, что такое имя больше подходит к его деятельности, – он был букмекером), могло создаться впечатление, что он живет нормальной, упорядоченной жизнью. Каждое утро все завтракали вместе в комнате, примыкавшей к церкви, и бабушка Чан Су раздавала каждому инструкции на день. Затем Чан Су отправлялась в школу по соседству, где она с трудом заканчивала четвертый класс. Нельзя сказать, чтобы она ненавидела школу, но все, что там говорилось, о чем болтали одноклассницы, казалось ей страшно далеким от ее собственной жизни. Они разговаривали о шопинге, о макияже, о мальчиках, с которыми познакомились, о спортивных соревнованиях и телесериалах. В доме у бабушки Чан Су был, конечно, телевизор, но он использовался исключительно для просмотра христианских видеофильмов. Самое интересное, что Чан Су видела за свою жизнь, был фильм «Нарния» (он привел ее в восторг), бабушка объяснила ей смысл этой истории, где Лев символизировал Господа нашего Иисуса Христа, а сражения – подлинные битвы, которые должны вести истинные христиане, чтобы найти свой путь среди нечестивцев.

В это самое время Чан Су выпала самая большая удача в жизни, удача, которая должна была дать окончательное направление ее будущей карьере и сделать девочку певицей. Судьба явилась ей в образе одной продюсерской фирмы, подыскивавшей кандидатуры для записи песен и гимнов религиозной тематики. Пастор Рэндалл вызвал Чан Су к себе в кабинет. Он ни с кем еще об этом не говорил, но, если Чан Су пожелает, она вполне может стать той самой певицей, которую ищет фирма. Сердце у девушки бешено заколотилось: она давно уже мечтала о том, что сказал сейчас пастор, – что придет когда-нибудь и ее час и она сможет наконец посвятить себя тому, что любит больше всего на свете, – мечтала и не могла поверить в такую возможность. Но в то же время она сомневалась. А согласится ли бабушка? Одно дело петь в церковном хоре для прихожан и совсем другое – петь для продюсеров, зарабатывая при этом деньги. Она стояла перед высоким мужчиной, заложив за спину руки со скрещенными пальцами – на удачу. Она не знала, что ответить, чувствовала, как краснеют щеки, и ей было стыдно, что это заметно.

Прослушивание состоялось на следующий день в помещении студии «Иерихон», на другом конце города. Чан Су отправилась на встречу на метро и у входа в здание увидела пастора Рэндалла, стоявшего посреди небольшой группы людей. Нарядная, немного высокомерная женщина провела ее в студию звукозаписи. Для пробы, с согласия Рэндалла, было выбрано песнопение на английском языке, девушка плоховато знала этот гимн, но слышала его по радио. Там были такие слова:

King of all days

Oh so highly exalted

Glorious in Heaven above

[…]

Here I am to worship Here I am to bow down…[44]

Чан Су набрала воздуха в легкие, выпрямилась, слегка откинувшись назад, и запела своим чуть низковатым голосом, без аккомпанемента. Постепенно ритм музыки увлек ее, и она стала раскачиваться в такт пению, закрыв глаза, словно стояла перед толпой прихожан на церковном помосте:

Here I am to worship Here I am to bow down…[45]

Закончив, она открыла глаза. Операторы звукозаписи, нарядная женщина и даже пастор Рэндалл смотрели на нее, и по их взгляду она поняла, что ее берут. Тело била дрожь, и, покидая студию после подписания контрактов, она вынуждена была опереться о руку пастора. Она словно заново родилась в каком-то новом мире, под новым солнцем, ей не терпелось поделиться новостью с бабушкой, но, услышав о подписанном ею контракте, та воспротивилась:

– Как это шестнадцатилетняя девочка может что-то там подписывать? Это даже смешно! Разорвать эту бумажку и не думать о ней больше!

Последовавшие за этим недели были для Чан Су очень трудными. Упрашивать бабушку она не смела, но мысли о новой жизни – жизни певицы, крутились у нее в голове днем и ночью – ночью особенно, доводя до головокружения.