Битна, под небом Сеула

Старая Хана знала это. Она быстро поняла, в чем дело, почувствовала инстинктивно, а может, все оттого, что она первой услышала плач Наоми, когда подобрала ее тогда, ранним утром, на пороге приюта. Но она не выдала ее. Она понимала Наоми, это был ее ребенок и ничей другой, она не могла допустить мысли, что явятся какие-то люди с улицы и, как ни в чем не бывало, увезут ее девочку в какой-нибудь красивый дом в Гангнаме или в шикарные апартаменты на берегу Хангана. Это она придумала распустить слух, что Наоми – ненормальная, что она глухая, или у нее синдром Дауна, или что она страдает нервными припадками. Когда кандидаты на усыновление приходили к стеклянной двери палаты, они сразу замечали кроватку Наоми, потому что даже издали было видно, какие у девочки густые волосики и розовая кожа, но тут появлялась Хана: «Вы ведь знаете, что этот ребенок не такой, как все? Вас предупредили в агентстве по усыновлению?» Если люди настаивали: «Но мы будем любить ее, она нуждается в любви больше, чем остальные», Хана отвечала: «Эта девочка никогда не заговорит, никогда вам не улыбнется, мы ведь даже не уверены, видит ли она, похоже, у нее и по этой части проблемы». Так Хана отклоняла все кандидатуры, до тех пор пока в один прекрасный день администрация не решила, что Наоми больше нельзя держать в приюте, что от нее слишком много беспорядка, к тому же из-за нее много других детей оставалось неусыновленными. Что же с ней делать? Встал вопрос о переведении ее в государственное учреждение для детей-инвалидов. Но Хана разработала свой план. Она объявила, что уходит с работы, потому что возвращается на Юг, чтобы ухаживать за своей матерью. За несколько дней до увольнения ей удалось взять ночное дежурство – с часу ночи до шести утра, и она заранее приготовила все, что понадобится в последующие дни. В ту ночь Наоми решила показать все, на что способна. В течение долгих часов она вела себя тихо, и дежурные медсестры спокойно заснули на стульях перед телевизором. Но потом, ровно в пять утра, Наоми пронзительно заорала, такого страшного крика она еще никогда не издавала. Началась суматоха, все бегали туда-сюда с опухшими спросонья глазами, пытаясь унять кричавших что есть мочи младенцев. Воспользовавшись беспорядком, Хана завернула Наоми в одеяльце, потихоньку выскользнула из палаты, толкнула большую дверь и с великой радостью увидела снаружи черное такси, ожидавшее ее с зажженными фарами. Она открыла дверцу машины и, сжимая в руках малышку Наоми, уселась на заднее сиденье. «Куда поедем?» – спросил шофер. «Прямо!» – только и сказала Хана. Машина тронулась, а Хана, устроившись поудобнее на сиденье, осторожно отвернула край одеяльца. В свете нарождавшейся зари трудно было что-то рассмотреть, но ей показалось, что Наоми улыбалась.

Продолжение истории про господина Чо и его голубей

Август 2016 года

Тренировки проходили почти по-военному. Каждое утро на рассвете господин Чо брал свой трехколесный мотороллер и грузил на него две-три клетки, в каждой из которых находилась пара голубей. Место он выбирал тщательно. Прежде всего, у реки, чтобы голуби научились одним махом перелетать на другой берег, не останавливаясь на островках или под мостами. Утром, на рассвете, большая река походила на змея, сделанного из облаков: туман, приходивший с моря, поднимался вверх по устью. Неподалеку от Инчхона голуби учились летать над поросшими красной травой полями, которые море медленно поглощало во время прилива.

К лапке Черного Дракона господин Чо привязал свернутую в трубочку записку с несколькими отдельными словами, значение которых было известно ему одному:

море

остров

ветер

крыло

возвращение.

А к правой лапке Бриллиантика он прикреплял нежные, полные любви послания:

бесконечность

давно

нежность.

А еще имя его жены: Сён Хе Хан.

Господин Чо часто думает о ней, она умерла там, на острове, когда он еще служил в полиции. Зарабатывал он немного, а потому она работала банщицей в общественной бане, делала массаж деревенским женщинам и ухаживала за их кожей.

Ради нее-то господин Чо и затеял всю эту историю с голубями. Он помнит, как она сказала в тот день, когда он расспрашивал ее про бабушку: «Вот бы стать птицей и полететь туда». Это верно: сторожевые вышки и колючая проволока могут удержать только людей и животных, которые ходят по земле. Птиц и насекомых, а может, и змей с лягушками границы не остановят. На деньги Сён Хе Хан они и вырастили всех этих голубей. Господину Чо хотелось, чтобы ее мечта сбылась, хотелось показать ей, что когда-нибудь они отправят весточку ее родным, оставшимся на той стороне, что это возможно. Но она умерла до того, как это свершилось.