Библиотека душ. Нет выхода из Дома странных детей

Услышав шаги, они обернулись и увидели нас в респираторах и заметили горящие руки Эммы. Они начали звать на помощь, но их никто не слышал по той простой причине, что вся охрана убежала. Врач бросился к столу с режущими инструментами, но Эмма его опередила. После короткой схватки он сдался и поднял руки. Мы прижали взрослых к стене и потребовали, чтобы они сказали, где находятся узники. Они молчали, поэтому я дунул им в лица пылью, и они сползли по стене, свалившись в кучу на полу.

Ребенок находился в полубессознательном состоянии, но, судя по всему, не был ранен. В ответ на наши торопливые вопросы – Ты в порядке? Тут еще есть другие люди? Где они? – он только тихонько постанывал, поэтому мы решили, что будет лучше, если мы его пока что спрячем. Чтобы он не замерз, мы укутали его в простыню и уложили на пол одного из шкафчиков, пообещав за ним вернуться.

Следующая комната была просторной и напоминала больничную палату. Не менее двадцати кроватей были прикованы к стенам, и к ним были привязаны странные люди – взрослые и дети. Все они были без сознания. Из подошв их ног торчали иглы, и темная жидкость медленно стекала по пластиковым трубкам в пакеты на полу.

– Их выкачивают, – дрожащим голосом произнесла Эмма. – У них отнимают души.

Я не хотел видеть их лица, но мы должны были на них посмотреть.

– Кто здесь? Кто вы? – бормотал я, вместе с Эммой перебегая от кровати к кровати.

Мне стыдно в этом признаваться, но я надеялся, что среди этих несчастных нет наших друзей. Некоторых мы узнали. Тут лежала девочка-телекинетик Мелина. Бледных братьев, Джоэла-и-Питера, разделили, чтобы избежать очередного разрушительного взрыва. Лица всех троих были искажены, их мускулы напряглись, а кулаки сжимались даже во сне, как будто оба находились во власти кошмарных сновидений.

– Бог ты мой, – прошептала Эмма. – Они пытаются сопротивляться.

– Значит, надо им помочь, – произнес я и, подойдя к постели Мелины, осторожно извлек иглу из ее стопы. Крошечная капля черной жидкости из раны упала на пол. Спустя мгновение ее лицо расслабилось.

– Привет, – произнес чей-то голос из угла комнаты.

Мы резко обернулись. На полу сидел мужчина. Его ноги были закованы в кандалы, и он раскачивался, свернувшись в клубок. И он смеялся, хотя на его лице не было улыбки, а его глаза напоминали осколки черного льда.

Это его смех мы услышали, едва войдя в здание.

– Где держат остальных? – спросила Эмма, упав перед ним на колени.

– Ну как же, все здесь! – ответил мужчина.

– Нет, есть и другие, – возразил я. – Их должно быть больше.

Он снова засмеялся, и из его рта вылетело облачко пара, как будто в комнате стоял мороз. Странно, – подумал я, – ведь тут даже не холодно.

– Вы стоите прямо на них, – ответил мужчина.

– Говори понятнее! – закричал я, выходя из себя. – У нас нет времени на всякий вздор!

– Прошу вас, – взмолилась Эмма. – Мы тоже странные. Мы пришли вам помочь, но сначала необходимо найти имбрин. В каком здании их держат?

Он очень медленно повторил:

– Вы. Стоите. Прямо на них.

Его слова дохнули на нас потоком ледяного воздуха.

Я уже собирался схватить его за плечи и начать трясти, как вдруг мужчина поднял руку и показал куда-то нам за спины. Я обернулся и увидел скрытые кафельной плиткой пола ручку и квадратные очертания крышки люка.

Прямо на них. Именно так, как он сказал.

Мы подбежали к люку, повернули ручку и потянули на себя крышку. Перед нами была металлическая лестница, нижняя часть которой скрывалась в темноте.

– Откуда нам знать, что вы говорите правду? – спросила Эмма.

– Ниоткуда, – последовал ответ, и это точно было правдой.

– Давай попытаем счастья, – предложил я.

В конце концов, единственное, что нам оставалось, вернуться.

Эмма замерла в нерешительности, переводя взгляд с лестницы на окружающие нас кровати. Я знал, о чем она думает, но она не стала ни о чем меня спрашивать, понимая, что у нас просто нет времени отсоединять всех и что им придется подождать. Я только надеялся, что, когда мы вернемся, нам еще будет кого спасать.

* * *

Эмма поставила ногу на металлическую ступеньку и начала спускаться в темную дыру в полу. Прежде чем последовать за ней, я встретился взглядом с безумцем и приложил палец к губам. Он ухмыльнулся и повторил мой жест. Я надеялся, что он сделал это осмысленно. Скоро вернутся охранники. Если он будет сидеть тихо, возможно, они не полезут за нами вниз, – подумал я, начиная спускаться, и закрыл за собой крышку люка.

Мы с Эммой прижимались друг к другу, стоя в начале узкого цилиндра винтовой лестницы, и всматривались вниз. Нашим глазам потребовалось несколько секунд для того, чтобы после ярко освещенной комнаты наверху приспособиться к этому вырубленному в сплошной скале и погруженному в полумрак подземелью.

Она сжала мою руку и прошептала мне на ухо:

– Камеры.

Я посмотрел туда, куда она показывала. Из темноты проступила решетка тюремной камеры.