Библиотека душ

— Конечно, нет, — откликнулся Каул, попытавшись выдавить улыбку, но безуспешно. Он явно не мог скрыть своего раздражения тем, что с ним посмели спорить на глазах у всех. — Ваша преданность будет вознаграждена сторицей.

Они вместе с Бентамом развернулись и направились вниз по тропе. Охрана принялась толкать нас следом.

***

Пропеченная солнцем тропа делилась снова и снова, ее ветки и отростки разбегались среди остроконечных холмов. Следуя по маршруту, который он без сомнения заставил рассказать Перплексуса и прошел за эти дни уже много раз, Каул уверенно вел нас по этим маловразумительным и заросшим кустарником тропинкам, и каждый его шаг источал высокомерие колонизатора. Чувство, что за нами наблюдают, только усиливалось. Как будто грубо вытесанные отверстия в скалах были колонией полуприкрытых глаз, каким-то древним разумом, заключенным в камне, просыпающимся от тысячелетнего сна.

Меня лихорадило от волнения, мысли запинались одна за другую. Все что случится дальше, будет зависеть от меня. В конце концов, я нужен тварям. Что если я откажусь вручить им души? Что если я найду способ обмануть их?

Я знал, что тогда произойдет. Каул убьет мисс Сапсан. Затем он начнет убивать остальных имбрин, одну за другой, пока я не дам ему, что он хочет. А если я этого не сделаю, он убьет Эмму.

Я не был достаточно сильным для этого. Я знал, что сделаю все что угодно, лишь бы они не тронули ее… Даже вручу Каулу ключи от неслыханной силы.

А потом мне на ум пришла мысль, от которой меня прошиб холодный пот: что если я не смогу этого сделать? Что если Каул ошибся, и я не смогу увидеть сосуды с душами, или смогу увидеть, но не смогу коснуться? Он же не поверит мне. Он подумает, что я вру. Он начнет убивать моих друзей. А если я даже каким-то образом смогу убедить его, что это правда, что я не могу этого делать, он может придти в такую ярость, что все равно убьет всех.

Я молился про себя своему дедушке (можно ли молиться умершим людям? Ну а я молился), и я просил его, если он приглядывает за мной, пусть будет рядом со мной до конца, пусть сделает меня таким же решительным и сильными, каким когда-то был он. «Дедушка Портман», — молил я, — «я знаю, это звучит безумно, но Эмма и мои друзья стоят для меня целого мира, целого чертова мира, и я с радостью отдам его весь без остатка Каулу, в обмен на их жизни. Значит ли это, что я злой? Не знаю, но думаю, что ты сможешь понять меня. Так что, пожалуйста».

Подняв глаза, я с удивлением увидел, что мисс Сапсан смотрит на меня поверх медвежьего плеча. Как только наши глаза встретились, она отвела взгляд, и я увидел дорожки слез на ее перепачканных бледных щеках. Словно она каким-то образом слышала меня.

Наш маршрут пролегал через древний лабиринт из извивающихся тропинок и высеченных в холмах лестниц, чьи ступени истерлись так, что выглядели как полумесяцы. В некоторых местах путь практически полностью исчезал, теряясь в буйных зарослях. Я слышал, как Перплексус жалуется, что у него ушли годы на то, чтобы разгадать путь к Библиотеке душ, а теперь этот неблагодарный вор шагает по нему безо всякого уважения — чудовищное оскорбление!

А потом я услышал, как Оливия спросила:

— Почему никто никогда не говорил нам, что библиотека настоящая?

— Потому что, моя милая, — ответила одна из имбрин, — это было не разрешено. Было безопаснее говорить...

Имбрина сделала паузу, чтобы перевести дыхание:

— ... что это всего лишь сказка.

Всего лишь сказка. Одной из самых что ни на есть определяющих истин в моей жизни стало то, что всегда, как бы я не пытался удержать их сплющенными, двумерными, заточенными в чернила и бумагу, будут истории, которые не желают оставаться в пределах границ книг. Это никогда не было просто сказкой. Уж я-то точно знал: эта история поглотила всю мою жизнь.

Мы уже несколько минут шли вдоль ровной стены, под жутковатый стон ветра, который то нарастал, то затихал. Вдруг Каул поднял руку и крикнул, чтобы все остановились.

— Мы что, ушли слишком далеко? — задумался он. — Могу поклясться, грот был где-то здесь. Где этот картограф?!

Перплексуса выдернули из толпы.

— Рад теперь, что не застрелил его? — пробормотал Бентам.

Каул проигнорировал его.

— Где грот? — требовательно спросил он, встав перед Перплексусом.

— А-а, вероятно он спрятался от тебя, — съязвил тот.

— Не искушай меня, — ответил Каул. — Я сожгу все экземпляры твоей Карты Дней. Твое имя будет забыто уже на следующий год.

Перплексус сплел пальцы вместе и вздохнул:

— Там, — указал он куда-то позади нас.

Мы прошли его.

Каул зашагал к густо заросшему плющом участку стены — неприметному отверстию, скрытому так хорошо, что кто угодно прошел бы мимо; не столько дверь, сколько дыра. Он отодвинул заросли в сторону и сунул туда голову. «Да», — услышал я его голос, и он вылез оттуда и начал отдавать приказы.

— Дальше допускаются только необходимые лица. Брат, сестра, — он указал на Бентама и мисс Сапсан. — Мальчик, — он указал на меня. — Два охранника. И.., — он пробежал взглядом по толпе. — Там темно, нам понадобится фонарик. Ты, девочка, — он указал на Эмму.