Безжалостный

Страх, ожидание — вот что делает фотографии захватывающими. Это то, что я делаю. Я в этом хорош. Я нахожу невидимые, скрытые до этого эмоции, которые мы прячем от самих себя. Вытаскиваю их на поверхность, где могу схватить и добавить к своей коллекции.

— Сними трусики, но не поворачивайся, пока я не скажу, — произношу я, мой голос больше напоминает шёпот. — Ты понимаешь?

Она решительно кивает. Поддевает край трусиков и начинает опускать ткань по дрожащим ногам. То, как чёрный шёлк скользит по молочно-белой коже, сводит мой разум с ума. Достигнув середины бедра, она вынуждена нагнуться, чтобы завершить начатое. Она награждает меня видом на свою самую интимную точку. Абсолютно гладкая кожа. Я вижу каждую восхитительную складочку.

Из моего рта вырывается резкий выдох. Я отвожу лицо от камеры. Мне нужно увидеть её своими глазами, а не через линзу.

— Не двигайся, — мурлычу я. Мой голос низкий, хриплый. Голодный.

Очень, очень голодный.

Я дико хочу её. Хочу съесть её. Хочу всосать каждую её складочку, прежде чем мои зубы доберутся до них. Хочу дразнить её клитор, лизать его, посасывать, щёлкать по нему, попробовать на вкус, а потом лизать всё больше и больше, пока все её соки на окажутся на моём языке. Хочу упиваться её соками, а после проникнуть в неё своим членом. Затем хочу поцеловать её и дать ей почувствовать свой собственный вкус на моих губах.

— Расставь ноги. Широко. Сейчас.

Она сразу выполняет команду. Вся её броня спадает в тот же миг. Её дыхание становится поверхностным и натянутым.

Возбуждённым.

Я глажу себя поверх брюк, пока наблюдаю за ней.

В ней нет ни единого, мать её, изъяна. Такой я себе её и представлял.

Я встаю, медленными уверенными шагами подхожу к ней и, слегка касаясь её, открываю тумбочку. Моя рука едва ли касается её бедра. Она вздрагивает и дрожит, но не меняет позу. Я замираю, её реакция мгновенно оказывает влияние на мой член. Запах её возбуждения обволакивает нас. Я глубоко вдыхаю с благодарностью. От знания, что я могу просто подойти и взять её, твёрдый, как камень член начинает болеть.

— На кровать, — командую я, вытаскивая кожаные наручники из столика. Те самые наручники, которые я использовал много раз. Она залезает на матрас, поворачиваясь ко мне лицом. Я становлюсь коленом на край кровати и размещаю её руки там, где они мне нужны, широко разведя в стороны.

— Я собираюсь связать тебя, — сомнение заставляет её прижать руки к телу, и на лбу появляется складочка. — Тебе придётся мне довериться, — добавляю я.

— Довериться тебе? Я тебя даже не знаю.

Я ухмыляюсь.

— В ином случае было бы скучно.

Холланд изучает меня мгновенье, приоткрыв рот, с мягким розовым румянцем на щеках. Её глаза широко открыты, и она впитывает каждое моё движение, когда я беру её запястья в свои руки и размещаю их там, где им и место. Я чувствую запах другой женщины на наручниках, застёгивая их на ней. Что-то цветочное и слишком сильное. Я резко останавливаюсь и отбрасываю наручники на пол. Не хочу, чтобы что-то испортило момент.

Импровизируя, я поднимаю её трусики и бюстгальтер с пола. Они купаются в её запахе. Снова фиксирую руки и привязываю их, её же бюстгальтером над головой, а трусики прячу себе в карман.

 

6

Холланд

Дженсен отходит от кровати, открыто и вызывающе изучая меня. Я по-прежнему не двигаюсь, не имея понятия, что произойдёт дальше. Живот скручивает от волнения. Внутри появляется странное ощущение.

Меня никто никогда не привязывал. Я никогда не раздевалась перед мужчиной, которого не знаю. Никогда не позволяла кому-либо делать мои обнаженные фото. Мне нравится ощущение того, как покалывает мою кожу под его взглядом. Боль между ног несёт в себе лишь удовольствие. Меня пожирает чувство ожидания.

Я не знаю, чего ожидала от сегодняшней ночи, сев в машину к незнакомцу и приехав к нему домой. Но дело не в этом.

Я чувствую тяжесть в груди, соски набухли от напряжения и ожидания. Умоляют, чтобы их коснулись. От влаги между ног становится неловко. Я немного сдвигаюсь, сжимая бёдра. Дженсен качает головой, выражая своё недовольство, и поднимает камеру.

— Раскрой себя для меня, Холланд.

То, как он произносит моё имя, хрипло и шёпотом, только разжигает моё желание. Я делаю, как мне сказали, широко раздвигая ноги. Он обходит кровать, брюки натянуты в области паха. Я слышу щелчки камеры, пока он делает запрещённые фотографии. Мои фотографии.

Он явно возбужден так же, как и я. Мне становится интересно, спит ли он со своими моделями. Трахнет ли он меня, пока я привязана к его кровати. Он продолжает идти, и я теряю его из поля зрения. Я рефлекторно разворачиваю запястья в своих «оковах», пытаясь последовать за ним. Материал грубо впивается в кожу, жжёт. Это вызывает новые странные ощущения, и с моих уст срывается стон.

Дженсен сразу появляется в поле моего зрения.

— Прекрасно, — произносит он и опирается коленом на кровать, потянувшись ко мне и отпуская руки. — Повернись. Я хочу, чтобы ты опиралась руками и коленями на кровать.