Безымянные

Гул никуда не исчез, но Кейт пересилила страх. За доли секунды в её голове одновременно пронеслись тысячи мыслей. Теперь Кейт была твёрдо уверена, что она достигнет намеченной цели. Во что бы то ни стало найдёт то, что ищет. Того, за кем пришла. Больше она не будет жертвой! Слишком часто ситуация владела ею. Теперь её черёд владеть ситуацией. И, чтобы прийти к этому, пришлось вышибить себе мозги револьвером.

Что сделано, то сделано. Изменить прошлое она не в состоянии, но сейчас в её власти обрести контроль над будущим. Над настоящим. Для этого достаточно взять себя в руки и перестать бояться.

Страх. Дело именно в нём. Вся её жизнь проходила под давлением страха. Страх перед родителями. Страх перед учителем. Страх перед наказанием. Страх перед унижением. Страх перед болью. Страх, страх, страх… Куда бы она ни пошла, что бы ни делала, ей приходилось заглядывать в глаза этому бездушному монстру и спрашивать у него разрешения.

Но страх всегда запрещает. Большего от него ждать не приходится. Кейт слишком часто просила у него разрешения, но теперь этому настал конец. Она будет идти дальше. Раз жизнь не смогла указать ей путь, пусть это сделает смерть.

– Эльна, это ты?

Кейт не видела, кто это сказал. Из-за гула звучание голоса показалось ей лишь смутно знакомым, но само обращение…

– Эльна, ты меня слышишь?

Так к ней обращался только Рики. По имени, которое она сама себе выбрала. По имени, что любимый впервые увидел под её аватаркой.

Кейт попыталась вспомнить, когда Рики в последний раз так называл её, но не смогла… В мыслях возникли лишь толпа незнакомцев и гроб, такой же чёрный, как окружавшие её деревья, терновый венец Джои Джордисона и кислый обжигающий вкус металла.

– Теперь мы оба здесь, Рики… – прошептала Кейт.

Она не рассчитывала, что он её услышит, но он услышал.

* * *

Болли рванул изо всех сил и с удивлением понял, что его никто не держит. Вскоре он оказался у того места, где только что был проход, но перед ним были лишь непроходимые заросли переплетённых между собой чёрных ветвей. Спасибо, что без сдачи!

«Ну, здоро́во, Нахаш! Надеюсь, ты хочешь есть, потому что я иду прямо тебе в брюхо».

Номер Три схватился за первую попавшуюся ветку. Он хотел сломать её, но что-то укололо ладонь. Болли отдёрнул руку. Вся ветка оказалась усеяна шипами, хотя Болли готов был поклясться, что раньше их не было. На ладони появилась кровь.

Номер Три попытался схватиться за ветку аккуратнее, не задевая шипов, но ветви пришли в движение. Они сплетались подобно змеям, ещё сильнее преграждая дорогу. Номер Три был вынужден отступить.

«Нужно найти другой путь…» – решил Болли и обернулся, но тут же отпрянул, вжавшись спиной в колючие ветви. Перед ним стоял иностранец. От неожиданности у Болли перехватило дыхание. Всё, что он мог сейчас делать, – таращиться на человека, возникшего из ниоткуда. Человека, на первый взгляд состоявшего из плоти и крови, такого же реального, как всё остальное, но…

Что-то в нём настораживало. Даже не считая внезапного появления. Болли ясно ощущал фальшь.

И тут Болли вдруг понял, почему.

Одежда!

Иностранец был одет так же, как и тогда, в баре. Это и выдало Змея!

Нахаш – хитрый и умный, но он недооценил Болли Блома.

– Я рад видеть тебя! – иностранец приветливо улыбнулся.

Болли вспомнил, что в тот вечер экс-священник всегда оставался серьёзным. Это ещё больше укрепило уверенность Номера Три в своей правоте. Иностранец обладал немного рассеянным и в то же время пронзительным взглядом, но ни разу даже тень улыбки не промелькнула на его лице. И хоть бывший священник говорил много, ни одно его слово не было произнесено зря. Он бы не сказал: «Я рад видеть тебя». А если бы и сказал, то с сильным акцентом, которого не было.

– Что-то не так?

Лжеиностранец улыбнулся ещё шире. Только теперь эта улыбка больше походила на оскал. Болли хотел сделать шаг назад, но плотно сплетённые ветви не позволили этого сделать.

Кто бы перед ним ни оказался – это был не человек из бара. Номер Три подумал, что, вероятнее всего, Нахаш украл облик иностранца из его воспоминаний. И тогда Болли Блом сделал единственное, что пришло ему в голову. Говорят, когда скорпиона окружает пламя, он жалит себя в спину. Возможно, нечто похожее произошло и с Болли.

Хвост скорпиона медленно поднимается вверх, а огромный кулак Блома летит в лицо иностранца. На конце хвоста блестит жало, торчащее из толстого хитинового мешка, а ненависть, страх и презрение током скользят по руке, скапливаясь в костяшках пальцев. Болли готовится ощутить боль в руке, а жало, подобно гильотине, опускается вниз. Оно пробивает скорлупу панциря, а кулак Болли Блома сталкивается с лицом лжеиностранца, и гул, который всё это время наполнял мир, взрывается. Болли приготовился нанести второй удар, а затем третий и четвёртый. Он даже был готов уклониться, если вдруг вместо экс-священника появится змей на человеческих ногах или что-то подобное, но ничего этого не произошло.