Безвыходных положений не бывает

На четвертом курсе Таня сказала Николаю, что при­нимает его предложение (клянусь, что Николай ника­кого предложения не делал!), и вышла за него замуж.

С этого началось. Первым делом муж был поставлен в известность, что один мой вид вызывает у нее пляску святого Витта, а каждое сви­дание Николая со мной отни­мает у нее пять лет жизни. Я с энтузиазмом занялся ариф­метическими выкладками и решил, что десяток прогу­лок – и Николай вновь будет холост. Увы! С тех пор мы с Николаем встречались доб­рых тысячу раз, но у Тани за эти годы я не припомню даже легкого насморка.

Для характеристики Тани следует добавить, что она красива, неглупа и выданный в торжественной обстановке диплом инженера-технолога считала недоразумением. О работе она и слышать не хотела. Цель своей жизни она видела в том, чтобы правильно воспитать своего сына Коку, четырехлетнего дьяволенка, которого ни­когда не покидала неутолимая жажда разрушения. Ко­ка целый день бродил по квартире, разыскивая хруп­кие, заранее им приговоренные к уничтожению пред­меты. У него был непостижимый нюх на чернила. День, когда он мог опорожнить чернильницу на что-нибудь из одежды (желательно новой и светлой), был для него праздником. Кока не был лишен чувства юмо­ра. Однажды он выпросил на минутку у одного довер­чивого гостя часы и побежал на кухню пропускать их через мясорубку. Гость долго вопил что-то насчет того, что часы ему дороги как память и он никогда не про­стит себе, что зашел в этот дом.

В отношении своего семейного очага Николай про­водил позорную политику уступок и безоговорочных капитуляций. Лишь одного Таня так и не смогла до­биться: охлаждения ко мне. Наши прогулки, правда, были запрещены раз и навсегда, и нам приходилось бе­седовать дома под ее леденящим взглядом.

Но вскоре все изменилось. Дело в том, что мы с Ни­колаем решили конструировать станок. Пока мы рабо­тали у него дома, все шло более или менее гладко. Но когда Кока добрался до наших чертежей и сделал из них несколько сот не имеющих самостоятельного зна­чения обрывков, пришлось перебазироваться на мою квартиру.

Это вывело Таню из себя, и весь неизрасходован­ный на работе запас своей изобретательности она на­правила на то, чтобы меня женить. Этим она хотела убить двух зайцев: во-первых, пробить кровавую брешь в рядах холостяков, позорящих род людской своим су­ществованием; во-вторых, отдать меня в руки такому палачу в юбке, который быстро вышибет из моей памя­ти дорогу к Николаю.

Когда Николай соболезнующе рассказал мне об этом плане, я содрогнулся. Мысль о том, что Таня вы­берет мне супругу по своему вкусу, была ужасна. Я уже не говорю о том, что твердо решил до тридцати лет без­заветно сражаться за свою свободу.

И вот однажды вечером, когда мы с Николаем спо­койно работали, дверь неожиданно распахнулась, в комнату с диким визгом влетел соседский пудель и за ним Кока с палкой в руках. Далее чинно шествовали Таня и… высокая незнакомая девица с ястребиным но­сом, похожая на рыбью кость. Признаюсь, у меня вну­три все похолодело, словно я целиком проглотил эски­мо. Таня представила мне девушку, взяла за руку Нико­лая, сунула Коку под мышку и удалилась.

«Рыбья кость» деловито осмотрела комнату, сделала перед зеркалом несколько гримас, фыркнула при виде незнакомого со шваброй пола и заметила, что я нужда­юсь в уходе. Я решил это понять в буквальном смысле и, сообщив, что дверь захлопывается без помощи клю­ча, в панике бежал, не разбирая дороги.

Таня сказала, что я неблагодарное чудовище, но спасти меня (то есть женить) она считает своим граж­данским долгом и доведет свою миссию до конца.

После этого страшного события у меня созрел контрплан. Я исходил из того, что женщина, предос­тавленная в течение целого дня самой себе, – это сти­хийная сила, бороться с которой невозможно. Осо­бенно такая женщина, как Таня. Рано или поздно она доведет меня до загса, в этом не могло быть ни­каких сомнений. Так почему же вся эта колоссальная энергия должна быть направлена на установку кап­канов для несчастного холостяка, а не на пользу об­щества?

Мой план, с восторгом встреченный Николаем, за­ключался в том, чтобы Таня пошла работать. Тогда у нее не останется времени забо­титься о моем спасении, ве­чера она будет посвящать воспитанию в Коке доброде­телей, и мы с Николаем смо­жем спокойно работать над станком.