Безнадежно влип

Где-то там, глубоко внутри, понимаю, что с ней надо помягче. Да хоть бы и соврать банальным «все будет хорошо». А не получается. Как я могу навешать ей лапши на уши, если происходящее зависит не только от меня?

Ладно. Можно и без лапши, но уж точно не вот так все оставлять. Как-то не раздумывая направился в ванную. Не все так плохо, раз дверь не закрыла. Хотела. Однозначно хотела, чтобы я пришел. Почему-то от этой мысли улыбаюсь, как дебил. Не мешкая открываю дверь душевой. Сложно. Очень сложно думать и извиняться, когда объект твоих, пока еще не озвученных, извинений стоит обнаженной и такой пиздец нереально красивой.

– Обиделась?

– Да.

– Обычно, когда «да», женщины говорят «нет», и с удовольствием выматывают нервы, а ты прям сразу «да». Режешь без ножа. И что мне теперь делать на твое «да»?

– Закрыть дверь в душевой. Ничего, что я тут как бы моюсь?!

– Ничего. Я тоже собирался.

– Что… что ты делаешь?! – очередную херню, что ж еще. Кое-как пролажу в душевую, тесня Машу.

– Ну, Миша, тут даже места нет!

Места тут реально – нет. Но, как там говорят, в тесноте, да не обиде.

– Поместимся. Тебя же не маленькая душевая смущает?

– Да, меня смущаешь ты. Мыться с кем-то это ненормально.

– Да ладно, а писю в писю пихать норм?

– Прекрати, это звучит ужасно.

– Вот именно, что прекрати. Для стеснений уже поздновато, не находишь?

Охренные извинения. И лапши на уши «навешал». Ой, блин… тяжело придется.

– Не нахожу.

Удивительным образом, Маше удается повернуться ко мне спиной в столь маленькой душевой. Ну и ладно, так даже удобнее. Притягиваю ее к себе за талию. Утыкаюсь губами в шею. Вкусно пахнет, зараза. Нет, все же дурацкая идея – залезть к ней в душ. Что я вообще хотел сказать?

– Хорошо, останешься здесь до конца января. Но при условии, что за тобой нет слежки. Если есть – придется поменять планы. Но это не значит, что я исчезну из твоей жизни. Понимаешь?

– Тебе так сложно сказать, что ты ни при каких условиях не отдашь меня папе? – видимо, в душевой достаточно места, раз Маша с легкость вывернулась и повернулась ко мне. Лучше не смотреть ей в глаза. От такого взгляда можно все пообещать.

– Легко, Маш. Но я хочу, чтобы это были не просто слова, а реальность. Поэтому, пожалуйста, послушайся меня. Это не попытка вернуть тебя к отцу после того, как забрал то, что типа положено твоему несостоявшемуся мужу. Просто надо действовать не на эмоциях.

– Ну ты-то действуешь не на них. Тебе проще.

– Да неужели? Если бы я действовал не них, то уже давно пробил бы моднявого и узнал бы куда более важные вещи. Так, все, давай займемся чем-нибудь более приятным.

– Например?

– Например, возьми мочалку и помой меня. Не как грязного мужика. А как чистого, в которого втрескалась уже как пару месяцев. Договорились?

– Сначала скажи, что будет завтра.

– Завтра я проверю моднявого и от этого будем плясать.

– Я же тебе сказала, что Никита не может быть папиным человеком, ты вообще меня слышал?

– Да, Господи, что ж ты такая наивная-то? Я тоже знаю, что в случае, если пальцем тебя трону, то мне могут не только яйца отстрелить, но и навредят всей моей семье, что более вероятно. Однако в какой-то момент я на это эгоистично наплевал, поставив в приоритет не свою семью. Что мешает этому Никитке забить на работу и тоже влюбиться в тебя?!

Загруз. Длительный. Правда, в какой-то момент, уловил, что выражение лица у Маши смягчилось.

– Проверяй его, Мишенька. Все, буду тебя слушаться. Рули. Ты во всем прав, – это что еще такое?

– Вот так просто? Что за резкая капитуляция?

– Да, так. Я умею признавать свою неправоту. Давай сюда мочалку.

– Зачем.

– А кто хотел, чтобы я кого-то помыла?

– Знаешь, я немного опасаюсь. Я пошутил про суровый Зуевский. Поласковее надо. А то ты меня сейчас помоешь всего до мозолей.

– Ничего не знаю. Первое слово дороже второго. Суровый, значит суровый.

Глава 19

Глава 19

Провожать Медведева – мое нелюбимое занятие. Чувство такое, как будто меня лишают чего-то важного. И время до его прихода, как назло, тянется непозволительно медленно. Ума не приложу, как женщины могут отпускать своих мужей в командировки. Что это за издевательство? Как же везет тем, кто работает дома…

Как заставить Мишу остаться со мной и никуда не идти? Может, сломать ему ногу? Или руку? Нет. Руку не надо. Да и со сломанной ногой тоже будет неудобно. Как тогда мы будем заниматься сексом? А может, самой притвориться больной? Он тогда точно не бросит меня одну. Будет ухаживать за мной. А что, неплохая идея. Но это нечестно…

– Прекрати.

– Что?

– Так на меня смотреть. Как будто хоронишь.

– Идти на работу – это и есть маленькая смерть. Зачем тебе вообще быть в офисе, если ты совладелец фирмы?

– Затем.

– Очень доходчиво. А может быть, ты останешься сегодня дома? Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста.

– Прекрати, ведешь себя как маленький ребенок.