Безнадежно влип

– Который я вылила из кружки дважды, когда сегодня приходил Никита. Я просто не хотела с ним пить, делала вид, что пью, а сама выливала, пока он не видел. А вот сейчас жалею, что не пила, – Боже, ну зачем я сейчас это сказала?! И про Никиту ляпнула и про алкоголь. Вижу, как Миша нахмурился и стало еще больше не по себе. – Забудь, я чушь какую-то несу.

– Я такой страшный?

– Да причем тут ты?

– А что тогда?

– Да ничего. Я просто трусиха. Вынуждена признаться, что я тогда кино не очень хорошо с тобой смотрела. И теперь мне кажется, что я совершенно ничего не знаю.

– Я тоже.

– Что тоже?

– Тоже не смотрел с тобой порнуху. Я за тобой наблюдал. Сто пятьдесят оттенков красного, это было очень интересно.

– И все-таки ты гад. Но тебе везет, ты-то технически все знаешь, а я…, – прикладывает палец к моим губам.

– Все, Маш, хватит. Начнем с малого. Хочу, чтобы это сделала ты.

– Что?

– Снимай с меня рубашку. А затем расстегивай ширинку, – указывает взглядом на свои брюки. – Потрогай меня.

Сглатываю, переводя взгляд на Мишины брюки. Да что ж такое? И хочется, и колется.

– Тебе противно?

– Нет. Ты всегда чистый и от тебя хорошо пахнет. Уверена, что ты мылся.

– А то, с мылом и мочалкой, – иронично бросает Медведев.

– С мочалкой? А это не грубовато для него?

– В самый раз. Суровый Зуевский писюн и не такое вытерпит, – усмехаясь, произносит Миша.

Вот уж не думала, что в такой позе, да еще и касаясь такой щекотливой темы, Миша заразит меня весельем. И только спустя несколько секунд до меня доходит.

– Подожди. Зуевский?

– Ага. Я там родился.

– Город Зуй?

Вот теперь Миша хохочет не сдерживаясь. Никогда бы в жизни не сказала, что это тот самый угрюмый и серьезный Медведев. С одной стороны, видеть его таким приятно, но с другой – начинаю в себе сомневаться. Что не так?

– Я что-то не так сказала?

– Все норм. Это так, смешинку поймал.

– Почему?

– Анекдот вспомнил.

– Расскажи.

– Не стоит.

– Ну, Миша.

– Он не для тебя.

– Расскажи, – настойчиво повторяю я.

– Ладно. Собрались как-то хомяк, волк и заяц в Китай. Хомяк спрашивает, ну и как нас там будут звать? Волк: я буду–Вуй. Заяц–а я Зуй. Хомяк: ну а я тогда с вами не поеду.

Я бы хотела остаться с серьезным лицом, а еще пожурить Мишу за очередную пошлость, но не получается. Улыбка, как-то не спрашивая, появляется на моем лице.

– Так где ты родился, пошляк?

– Угадай с трех раз.

– Значит не зуй. Зуевск? – качает головой. – Зуевино? – и снова нет. – Ну тогда я не знаю. Зуйнялово? – Медведев смеется так, что запрокидывает голову. Конечно, видеть такого Мишу приятно, но пора бы и честь знать. – Ну, Миша, – обхватываю ладонями его лицо. – Как? Зуево! Которое Орехово? – снова качает головой. – Ну?

– По..п..пол…

– Что пп.. ппп. Ты плюнул в меня, между прочим.

– Пполная зуйня.

– Ну, Миша, – канючу в очередной раз, словно ребенок. – Тебе так сложно сказать, как она называется?

– Зуевка.

– Хм… ну я была близка. Это точно город? Слышатся нотки… небольшого города.

– Ты хотела сказать жопы мира? Потому что это и есть она.

– Тебе не нравится эта… попа?

– Ну эта попа, мне очень даже нравится, – в подтверждении своих слов, Миша перемещает ладони с моей талии на попу. – Отличная, я бы сказал.

– Это комплимент?

– Констатация.

– Ну а я буду считать комплиментом. Так что там с городом? Плохой?

– Для дворового детства в самый раз. Но не более того.

– И до скольки лет ты там прожил?

– Недолго. Еще до школы переехали в Киров. Ну вот, как от мочалки и члена мы пришли к моему городу?

– Ну вот и отлично, что пришли. А что было после Кирова? – Миша переводит на меня изучающий взгляд, но попу при этом не перестает сжимать через ткань сорочки. – Сюда ты когда переехал?

– Перед тем, как родилась Наташа.

– А дальше? Школа, девушка какая-нибудь?

Отвечать Миша не спешит, вместо этого он проходится ладонями по моим бедрам, задирая сорочку до белья. Едва заметно улыбается, видимо, взглянув на мои трусы. Впервые за весь вечер поняла, что я не только начинаю расслабляться, но и желаю поскорее избавиться от сорочки. Миша проводит ладонью по моему животу, легонько сжимает грудь, а затем нетерпеливо прикусывает сосок прямо через ткань сорочки. Машинально выгибаюсь в ответ на неожиданную ласку.

– А дальше школа, армия и работа.

Только спустя несколько секунд до меня доходит, что Медведев ответил на заданный ранее мною вопрос. Как завороженная наблюдаю за тем, как он спускает лямку сорочки, высвобождая левую грудь. Чувствую себя какой-то одержимой, ибо не могу оторвать взгляд от того, как он сжимает ее в ладони. Так, стоп, надо очнутся. У меня такой шанс узнать о нем больше, надо пользоваться.

– И что в перерывах между школой, учебой и работой не было никакой девушки? За которой ты бы, например, ухаживал и проводил с ней…, – замолкаю, когда он прикоснулся языком к моему соску. Я сильная, я сильная! – И проводил с ней много времени? Какая-нибудь особенная девушка? Которую ты… любил, например.

Господи, как же хорошо. Почему это так приятно? Закрываю глаза, пытаясь сконцентрироваться на ощущениях. Чувствую, как Миша высвобождает и вторую грудь.

– Ага.

Глава 17

Глава 17