Беженец

Изабель снова сравнила путешествие с песней. Если беспорядки и обмен трубы на бензин были первым куплетом, а танкер и шторм – вторым, эта часть, длинные, жаркие, вяло тянувшиеся полтора дня, за которые они пытались добраться от Багам во Флориду, – мостик к третьему куплету, который отличался от других. Смерть малыми дозами. Затихающая мелодия перед наступлением кульминационного последнего куплета и коды.

Они попали в чистилище. И должны выжидать.

Последний лучик солнца наконец исчез в волнах, и Луис заглушил двигатель. Мир молчал. Слышались только мягкие шлепки воды по корпусу и скрип разваливавшегося суденышка.

– Ну вот, – вздохнул Луис. – Солнце зашло, и мы не сможем держать курс.

Амара подняла канистру с бензином и потрясла. Внутри почти ничего не осталось.

– Зато сэкономим. Эта развалина прямо пожирает бензин. Повезет, если сумеем добраться до берега, когда увидим землю.

– Когда мы туда доберемся? – спросил Иван, болтавшийся в воде рядом с Изабель. Оба не забывали держаться за борт.

– Будем надеяться, завтра, – ответил сеньор Кастильо. То же самое он говорил вчера и позавчера.

– Mañana, – прошептал дед Изабель, находившийся в воде по другую сторону лодки в компании сеньоры Кастильо. Голова его едва виднелась за бортом. Время от времени он шептал это слово. Со вчерашнего дня. И все еще казался потрясенным, но Изабель не понимала чем.

– Завтра увидим огни Майами и направимся прямо к ним, – заключила мама и, повернувшись, мучительно сморщилась.

– Что? Что с тобой? – заволновался отец.

Она положила руку на живот:

– Кажется, началось.

– Что началось? – спросил он, но тут же широко раскрыл глаза. – Хочешь… Хочешь сказать, что рожаешь? Здесь? Сейчас?!

Все в лодке встрепенулись, а Изабель и Иван подтянулись наверх.

Внутри бушевали эмоции. Изабель была рада увидеть брата после долгого ожидания, но вдруг испугалась. Она боялась за мать, которой предстоит рожать в разваливающейся лодке, посреди океана. И впервые забеспокоилась о том, как изменит ее семью появление нового человека.

– Да. По-моему, я рожаю, – спокойно сообщила мать. – Но схватки только начались. Изабель появилась на свет через десять часов после начала схваток, помнишь?

Изабель раньше не слышала, чтобы мать говорила о родах. Ей было и любопытно, и немного странно.

– Как вы его назовете? – спросил Иван.

Родители переглянулись.

– Мы еще не решили, – сказала мама.

– У меня есть кое-какие идеи. Если хотите, – не унимался Иван.

– Мы никого не назовем в честь игроков «Индустриалес», – заявила Изабель.

Иван показал ей язык.

Они на время затихли. Изабель продолжала наблюдать, как оранжевый горизонт становится фиолетовым, а потом темно-синим. Родится ли ее маленький братик в море или в Америке? Будет ли завершением песни новая жизнь в Майами? Или все закончится трагедией: дрейф в океане, без бензина, смерть от жажды в огромной атлантической пустыне соленой воды?

– Эй, мы никак не назвали нашу лодку, – вспомнил Иван.

Все сначала застонали, а потом засмеялись.

– И что? – улыбнулся Иван. – Всякое хорошее судно нуждается в названии.

– Думаю, все согласны, что это не слишком хорошая лодка, – вздохнул сеньор Кастильо.

– Но разве не она везет нас в Америку? К свободе? – возразил Иван. – Она заслуживает названия.

– Как насчет «Фидель»? – пошутил Луис, топнув по лужице так, что вода плеснула на лицо Кастро.

– Нет-нет, – отмахнулся отец. – «El Ataud Flotante» – «Плавающий гроб».

Изабель поежилась. Не смешно. Особенно потому, что мать скоро родит.

– Слишком точно, слишком точно, – согласилась сеньора Кастильо. – Как насчет «Me Piro»?

Это было кубинское жаргонное выражение. «Меня здесь нет».

– «Chao Pescao»! – предложила мама, и все рассмеялись. Точный перевод выражения был «Прощай, рыба». Но на Кубе все просто говорили это друг другу при расставании.

– «Сент-Луис», – тихо сказал отец. Все ненадолго замолчали, пытаясь понять смысл шутки. Но никто так и не понял.

– Как насчет «El Camello»? – спросил Луис. «Верблюдами» называли уродливые горбатые автобусы, которые передвигались только на тракторной тяге.

– Нет-нет, – раздраженно буркнул Иван. – Название должно быть хорошим. Вроде… – Он слегка подпрыгнул и охнул.

– Что? – удивилась Изабель, но тоже подпрыгнула, когда что-то твердое ударилось об ногу.

– Акула! – завопил дед Изабель с другой стороны лодки. – Акула!

Вода вокруг Ивана превратилась в темно-красное облако. Изабель закричала. Что-то снова толкнуло ее, и она схватилась за борт, чтобы выбраться из воды. Руки и ноги тряслись, в груди разрасталась паника. Отец схватил Изабель за талию, и они повалились в лодку. Амара и мама помогали сеньоре Кастильо, которую выталкивал из воды Лито. Изабель и отец встали на колени и вытянули деда. Луис и сеньор Кастильо выкрикивали имя Ивана, поднимая на борт его обмякшее тело.

Его правая нога походила на кровавую кашу. На коже виднелись мелкие укусы, словно его атаковала целая стая акул. Огромные куски были вырваны, а на их месте зияли красные раны, открывавшие мышцы и кость.

Изабель отпрянула и едва не упала за борт. Она в жизни не видела такого ужаса. Ее затошнило.