Бездушный 3

Пользуясь возможностью торговцы большого каравана разложили свой товар на раскладных столах из реек и плотной ткани. Над каждым таким прилавком торчал высокий разборный шест с несколькими яркими лентами, весело реющими на слабом ветерке. Благодаря этой хитрости можно было издалека увидеть такие точки. А цвета лент сообщали об ассортименте: продукты, оружие, броня, лекарства, одежда, посуда, товары древних, ткань, краска, косметика и так далее. Но так как мы с Кирой об этих знаках почти ничего не знали, то потеряли некоторое время, блуждая от торговца к торговцу.

Увы, но марок у меня уже было как у одной Варвары после похода на базар. Поэтому приходилось только облизываться на вещи, которые мне понравились.

Послонявшись, я отправился на поиски старейшин каравана, чтобы купить себе и Кире места. На билет у меня ушли последние финансы. Кира покупала себе на свои. Предложила заплатить и за меня, но я отказался. До отправки каравана было ещё три дня, так что успею набить некоторое количество марок на лесной мелкой живности. Стоит сказать, что билеты мы взяли не до конечной, а до крупного города почти в центре Пояса. Там пересядем на дирижабль и уже по небу полетим на юг.

— Там сейчас должно быть хорошо, основная жара спала. А здесь уже со дня на день начнутся дожди и похолодание, затем осень и холода. А у меня дома уже холодно, — негромко произнесла Кира, когда мы возвращались обратно в посёлок. — Ночами вода замерзает.

Среди пассажиров были несколько групп клановой молодёжи. На одного или одну из них приходилось порядком слуг и охранников. Плюс прочие пассажиры. Из-за этого чуть ли не половина всех повозок везла людей. Уж треть точно.

— Интересно, эти-то куда собрались такой толпой? — вслух произнёс я, недовольный таким соседством. Мне хватило прошлого путешествия в караване с одним молодым клановым ублюдком, чтобы больше подобного не желать.

— Клановые? Думаю, что в академию, — сказала Кира.

— Куда-куда?

— В академию, — повторила она. — У меня там старший брат был. А у дяди сын погиб в самом начале службы.

Как выяснилось, академией в Поясе называлось не столько учебное заведение, сколько военизированное, ближе с спецлегиону, чем ВУЗу. Уже не первое десятилетие действовало правило: один член в клановой семье должен отслужить год на благо всего Пояса. Откупиться или уклониться было нельзя. Правда, существовали уловки, как это обойти тем, кто сам не хочет либо не может служить. Большая часть времени уделялась военной службе, меньшая прочим немногочисленным дисциплинам. В них входили история, этикет, воинские навыки… даже были танцы. Академия в Поясе — это такое элитное военное училище, где собирались молодые дарования в возрасте от двадцати лет и постоянно отправлялись в рейды почти по всему Поясу для уничтожения опасных тварей, бандитов, изгоев и машин. Обладая отличной «сборкой» талантов клановая молодёжь давала огромную фору даже опытным охотникам и воинам из простого сословия. Дело было только в дисциплине, которую с трудом прививали этим… хм, соплякам, а также в самомнении и родовой вражде. Кира рассказала, что вроде как её двоюродный или троюродный брат погиб не на задании, а на дуэли с кем-то из представителей враждующих семей. А родной брат в академии прикончил двоих недругов.

— Если тут такие же кровники собрались, то за время пути дуэли или просто драки точно будут, — с уверенностью заявила моя помощница.

Караванщики о подобной перспективе также были в курсе. Или же за время пути с Северного Пояса стали свидетелями стычек между горячими парнями и девушками, носившими на своих одеждах родовые нашивки, и приняли соответствующие меры. Почти все группы местной золотой молодёжи были раскиданы по каравану и разделены повозками и верховыми отрядами, не относящимися к кланам. В том числе и караванной охраной. На привалах эти же охранники зорко следили за подобными проблемными пассажирами. Судя по тому, как молодые люди спесиво кривили лица и сквозь зубы ругались и угрожали им, но дальше слов не шли, то дисциплина в караване была железная. И поставили её люди, которые плевать хотели на кланы.

К нам в соседи — не по фургону — достались две группы северян. Кира даже шапочно знала их семьи, а одного паренька припомнила. Ему не было и десяти лет, когда девушка сбежала от преследования.