Без права на ошибку

— Верно, Пешков, то бишь Максим Горький, такую телеграмму направил в Берлин и адресовал ее писателю Гауптману, чтобы через него выпросить помощь голодающим. Как вы догадываетесь, это уж не от хорошей жизни. Разве не так? И ревком ввел военное положение тоже не ради увеселения. Какое уж веселье, когда люди мрут с голоду, как мухи. Так вот, мы ни на минуту не должны забывать законы военного времени, ибо наша работа в этих условиях осложняется тысячекратно. В случае провала каждому из нас не миновать высшей меры. У большевиков, надо полагать, пули для нас уже наготове. Но, несмотря ни на что, мы должны использовать и голод, и разруху для достижения главной, святой цели — для свержения Советов. В тех местах, где живут более или менее в достатке, мы должны создавать перебои, трудности, организовывать голод и нехватки самого необходимого для нормальной жизни. Для чего? Для возбуждения недовольства в простонародье новой властью. Ты согласен со мной?

Студент кивнул.

— Теперь конкретно о предстоящей миссии. Выданный тебе документ предоставляет широкое поле деятельности и большие возможности. Предстоит учесть все церковные ценности. Здесь и золото, и серебро, и драгоценные камни, и художественные редкости — все учесть. Но это еще полдела. Главное — научить церковнослужителей, чтобы они эти ценности сумели утаить от большевиков и припрятать так, чтобы мы могли ими воспользоваться, если возникнет необходимость. Чтобы, кроме нас, эти ценности никому не могли достаться — вот что главное. Понятно?

— Вы, Удалой, опять недооцениваете меня, втолковываете как гимназисту. Лучше ответьте — хозяин знает лично обо мне?

— Знает. Лично сам и рекомендовал на эту трудную и необычную операцию. От военного лексикона и других непотребных словес постарайся отныне избавиться самым решительным образом, — предостерег Удалой. — Сан как-никак духовный у тебя, привыкай к новой обстановке. Не сомневаюсь, все получится, но на урок к расстриге сегодня опять сходи. О ходе вербовки святых отцов и о других важных делах, о тайниках с церковными драгоценностями время от времени будешь давать отчет хозяину.

— Лично? — не удержался от вопроса Студент. Удалой отрицательно покачал головой. — Значит, через Ростовского?

— Отнюдь. Через меня, молодой человек, через вашего покорного слугу. Однако и с Ростовским нельзя порывать или игнорировать его, он нужный нам человек…

— Значит, в ближайшем будущем встреча с хозяином не предстоит?

— Терпение, дружочек, терпение. Прежде всего надо войти в роль, вжиться в духовенство, а уж потом, когда появятся результаты, хозяин сам захочет встретиться с тобой. И еще я должен предупредить тебя вот о чем: некоторые служители культа поддерживают большевиков. Таких нам тоже надо всех поименно знать. Пригодится… Вот сколько важных поворотов у твоей миссии, святой отец. Не всякому она по плечу… Однако «убирать» тебе до поры до времени никого не придется, а потому кошмары больше сниться не должны. Предстоит тихая жизнь, сытная и небесприятная. С богом, святой отец. Хозяин возлагает на тебя большие надежды. — Удалой встал, давая понять, что разговор окончен.

По дороге к расстриге Студента неотступно мучил вопрос: каким образом и кто успел сообщить Удалому о ночном случае? Чем больше он вдумывался, тем яснее созревал общий логический вывод: Удалой — матерый конспиратор. Он поддерживает связь не только с Ростовским, надо полагать, если не со всеми, то со многими звеньями большой организации, руководимой хозяином — осторожным, опытным и очень неглупым человеком. Удалой в этой организации стоит на голову выше Ростовского и выполняет роль доверенного лица хозяина. И еще, Ростовский не имеет личного контакта с хозяином, а всего лишь поддерживает одностороннюю связь по цепочке — через Удалого. Как бы то ни было, ясно одно: настоящие трудности у Студента только еще начинаются…

VIII

…На очередной оперативке Горбунов сообщил:

— Только что получено донесение командира дивизиона войск ВЧК — в лесных окрестностях Урома задержано около ста вооруженных бандитов, которые напали на станции Уром на караул ссыпного пункта и на подводах увезли тысячу пудов ржи и муки, которые были предназначены для голодающих в Поволжье и Прикамье. Зерно и мука возвращены на склады.

Председателя слушали, как всегда, внимательно, стараясь не упустить ни одной подробности. Оказалось, что ограбление было тщательно подготовлено колчаковским офицером Кривоноговым. Это по его указанию преднамеренно нарушили связь со станцией Агрыз, сожгли железнодорожный мост, а в деревне Сотая бандиты напали на продовольственный отряд. Горбунов говорил и вглядывался в усталые лица молодых чекистов. Они давно переведены на казарменное положение и не отдыхают по нескольку суток, каждый работает за троих. Но людей все равно остро не хватает.

— Кроме того, товарищи, — продолжал председатель, — мы по-прежнему должны не ослаблять заботу о голодающих детях.