Без права на ошибку

Не доходя совсем немного до станции, поезд встал – в этом месте еще с вечера фигурки копошились очень уж усердно – и Добрынин, наблюдая в бинокль, догадался, что пути там частично разобраны. Сразу же вслед за этим паровоз и тыльные вагоны полетели под откос – рвануло крепко, тротила ребята не пожалели. Вместе с паровозом слизнуло с насыпи и две боевые платформы – сцепка не была нарушена, и паровоз, кувыркнувшись вниз, просто утянул их за собой. По теплушкам прошлись броневики – вагоны были хоть и бронированы, но тридцатка все же смогла найти слабые места. Не удержала эта броня и кумулятивный заряд РПГ – и один из вагонов был выжжен изнутри быстрее, чем люди успели выбраться наружу. Впрочем, тем, кто вылез, тоже пришлось не сладко: попрыгавшие из теплушек бойцы сразу же попали под первую волну – насыпь буквально вспухла распустившимися вдоль всего бронепоезда бутонами взрывов. Не давая опомнится, со станции застучали пулеметы – огонь велся вдоль состава, пули косили людей по двое, по трое за раз. Люди залегли, пытаясь рассредоточиться, уйти под колеса или вообще свалить с насыпи – и здесь отработали заряды второго эшелона, внося еще больше хаоса и разрушений. Стрелки с полей тоже не зевали – бойцы Братства умирали от их огня со скоростью десяток человек в минуту. Где-то там, на отдалении в километр, работал и Дедушка Витт.

Завершилось все довольно скоро. Финальным аккордом прошло подавление двух хвостовых вагонов, где засели остатки живой силы противника. Один из них зачистили парой кумулятивных выстрелов РПГ, второй – просто подорвали со всем содержимым. На этом бой и закончился.

Глядя, как из двух центральных вагонов выводят напуганных людей, Добрынин испытал огромное и ни с чем не сравнимое облегчение. Чувство было такое, будто исчез огромный камень, могильная плита, все это время висевшая над головой. То, к чему он шел, начало исполняться. Люди Убежища – пусть и не в его петле, а здесь – спасены. Десять лет жизни, положенные на это, прошли не зря! Теперь Даньке нужно отвести их в Новое Убежище – и затихнуть до осени. Впрочем, им будет чем заняться.

– У нас теперь нет дома, да? – спросила вдруг Юка, так же наблюдающая за происходящим на станции в бинокль. – Они же теперь в Ахуны тронутся? В Убежище?..

– Новое Убежище и не было нашим домом, – пожал плечами Добрынин, откладывая в сторону «Юкон». – Это было жилье напрокат. Ты ведь собрала свою лабораторию, так? Теперь все здесь, в «Тайфуне», как и раньше?

Девушка кивнула.

– Вот и мое почти все здесь или у энергетиков. Закончим дела – найдем себе новый дом. Мы с тобой ни к чему не привязаны. Да и зачем нам такой дворец?!.. Сама же говорила – порядок наводить умаешься. Как тебе, например, севернее, где почище? Или вообще за Уралом, в Сибири. Поедем?

– Конечно, поедем, Дань, – вздохнув, ответила Юка. – Ты же знаешь. С тобой – куда угодно. Но все-таки жалко… Столько трудов вложено…

Добрынин промолчал. Он-то с самого начала относился к бомбоубежищу в Ахунах как к временному обиталищу. Пусть и на семь долгих лет – но все же. А вот Юка, похоже, попривыкла. Ну да ничего, найдут и получше.

Он снова поднес бинокль к глазам, наводя его на сутолоку у вагонов… и сразу же наткнулся на черную фигуру, стоящую у вскрытых теплушек. А к ней, прилепившись с обеих сторон, жались две фигурки поменьше. Данил кивнул сам себе и вновь, уже окончательно, отложил бинокль в сторону. Дело было сделано. Данил Добрынин – правильный, окончательный Данил, человек этого времени, который разорвал петлю и будет жить дальше своей жизнью – с задачей справился. И получил награду.

Теперь дело было за Зоологом.

В середине сентября Данька будет сидеть в своем резервном убежище в Сердобске и пялиться на дождь за окном, это Добрынин помнил четко. Потом – встреча с ребятами и дорога в Пензу. На все про все чуть больше недели. И в конце месяца, числа эдак двадцать пятого, он прибудет в поселок энергетиков. Вот от этой цифры и следовало плясать.

Собрав бойцов и рассказав им дальнейшие планы, он в очередной раз выслушал заверения в полной поддержке. Услыхав, что Зоолог хочет уйти из города в поисках лучшей жизни, группа присоединилась в полном составе. Семьи были далеко не у всех, хорошо если у четырех-пяти человек, но и те оказались легки на подъем. За эти годы ДШГ стала каждому из них важнее и нужнее, чем все общины города вместе взятые. Собрать семью, скарб и переселиться? Отпочковаться и откочевать в поисках лучшей жизни?.. Почему бы и нет.

Дав время на сборы до сентября и расписав Сашке Русу целую портянку указаний, Данил с Юкой ушли из города. Уводить группу – а фактически уже семью, племя, клан, отягощенный женщинами, детями и хозяйством – нужно не на пустое место. Было у него на примере несколько подходящих для заселения местечек, которые и требовалось проверить на предмет. Почти два месяца – времени достаточно. И все это время они посвятили именно этому.