Без права на ошибку

Он начал было продумывать, как объявиться перед своим младшим «Я» – очень хотелось помочь Даньке в организации засады и уничтожении бронепоезда – однако столкнулся с внезапным препятствием в виде своей дорогой и ненаглядной жены и боевой подруги.

– Не надо этого, Дань. Я не хочу, чтоб ты с ним встречался, – услышав об этом его намерении, попросила она.

– Да ты что, солнце?.. – опешил Данил. – Почему? Это ж… Это ж, можно сказать, брат младший!

– Я не хочу, чтоб ты с ним встречался, – упрямо повторила девушка, глядя в сторону.

Добрынин совершенно озадачился. Почему так? Почему такое тихое, но категорическое неприятие? Может, есть какая-то тайна?.. Но какая?! Он помолчал немного, собираясь с мыслями, чтоб еще раз попытаться объяснить ей или понять самому. И вдруг… сообразил. Девушка не хотела, чтоб он встречался не с ним. Она не хотела, чтоб он встретился с ними…

– Юк… Ну что ты… – растерянно улыбнулся он. – Ревнуешь?

Она молчала.

– Я же только тебя люблю, – притянув ее к себе, сказал Данил. – Ну ты чего в самом деле. Мы с тобой десять лет вместе… К тому же – они не мои. Они – его! Если живы, конечно… А вот ты – моя.

– И все равно… – уткнувшись ему куда-то в шею, пробормотала девушка. – Не надо, Дань…

И Добрынин, помолчав немного, был вынужден уступить. Да и в самом-то деле… Как-то слабовато он представлял себе эту встречу. Ты… и ты. Как вести себя? О чем говорить? Постоять, переминаясь с ноги на ногу, хлопнуть друг друга по плечу и разойтись? Или сесть и выпить водки – вспомнить родных и близких, помянуть Убежище? Да ну, бред, господи… Он давно уже это пережил. Ему не надо. А Данька… У него новая жизнь впереди. Новое Убежище.

Таким образом, по бронепоезду Данилу-младшему предстояло работать самому. Однако Добрынин не оставил его без подстраховки – километрах в трех от станции на спешно откопанном НП засела бронегруппа на сработанных заводскими УРАЛах и «Тайфуне». Если что – уж там как-нибудь объяснимся. Но это – на самый крайний случай, буде события примут совсем уж нехороший оборот. А до той поры – ждать. Ждать и наблюдать.

Само появление людей на станции он проворонил – отвлекся на минуту, принять от Юки разогретую на таблетке сухого горючего банку с тушенкой. После уже глянул – а у домика куча народу. И быстро-быстро шуруют, внутрь забираются. Данил принялся было ощупывать биноклем окрестности – в чем дело, к чему спешка? – и вдруг вспомнил: мутанты. И точно. Спустя недолгое время откуда-то с полей к станции приперлись три куропата и преследуемый ими горыныч, – и пошла потеха: клочья шерсти, рев, кровища… Даже имея два БТР, связываться с ними не хотелось, и ребята благоразумно затихли, пережидая где-то внутри домика. Оно и правильно. И патроны целее, и здоровье все при тебе.

Дальше началась судорожная работа. Фигурки копошились на железнодорожной насыпи, на станции, на прилегающей местности. Минировалась ветка, откапывались засидки для снайперов в полях, позиции для пулеметов. Судя по всему, Данька решил сделать ставку на МВД, и Добрынин полностью одобрял его действия. При столь малом количестве бойцов средства минирования становятся не просто необходимы – незаменимы. Первым ударом накрыть так, чтоб все мысли об успешном сопротивлении выбить, чтоб человек пару раз под себя жижей сходил. Статистика такова, что при попадании в грамотно построенную засаду подразделение неизбежно гибнет. Полковник рассказывал, что в первую чеченскую компанию до восьмидесяти процентов потерь наши войска несли от засадных действий. Оно и понятно. В ситуации, когда все условия диктуешь ты, когда выбрал местность, продумал и увидел судорожные метания попавшего в мешок, когда понял его действия и загодя подготовил ответ – шансов у противника просто не остается.

Так и получилось. Бронепоезд появился на следующий день. К этому моменту все было подготовлено, и прием удался на славу.