Без права на ошибку

Бочком-бочком отодвинувшись до следующего угла, Данил замер на самой его кромке, оценивая следующий отрезок. Небольшая площадь, за ней – ровные ряды офицерских домиков. Один бросок – и он на той стороне. А там глядишь и затеряется! Оглядевшись и не заметив с этой стороны штаба ни единой души, стартовал, делая огромные скачки, стремясь как можно быстрее пересечь открытое пространство… и по закону подлости прожектора вспыхнули именно тогда, когда он оказался в самом центре! Яркий свет, ударивший в глаза, был мгновенно приглушен фотохромными линзами очков, и ему самому вспышка вреда не принесла – но откуда-то сбоку, издалека, сейчас же заорали в несколько голосов и раздался грохот очередей. Заметили! Куда ж вы стреляете, идиоты, здесь же Сам!..

Четыре гигантских шага – и он пересек, наконец, площадь. Вломившись в кусты живой изгороди, окружавшей этот офицерский рай, Добрынин пробил ее насквозь и снова оказался в спасительном сумраке. Сзади продолжали стрелять и орать, но похоже, снова в воздух, ибо мимо ничего не летело. Впереди – дорога между стоящих на железных трубах-сваях домиков. В домике справа вдруг распахнулась дверь и на крыльцо, торопливо заправляясь и застегивая ширинку, выскочил один из аборигенов в пятнистом полевом прикиде. Метнул взгляд направо, дернулся как ошпаренный – и заорал, причем в голосе явственно были слышны нотки самого настоящего ужаса. Твою ж мать, что ж вы тут все так чертей-то боитесь?..

Офицер уже дергал из кобуры на поясе пистолет. Рванул, вынося его вперед, и влепил пришельцу сразу три пули в живот. Наверняка что-то типа девять-восемнадцать – Добрынин даже не почувствова ничего. Скинув с плеч тело Главы, он толкнул его обеими руками от себя, отправляя в короткий полет на ствол противника – и, взлетев по ступеням, втаранил вояке кулачишем в голову. Человек кувыркнулся через себя. Забрав у аборигена, распластавшегося под дверью, макар, Данил, одним движением обшарив пояс, нашел второй магазин. Взял и его: тебе пока больше не понадобиться, а потом, может, новый выдадут… Дернул дверь в домик, заглянул, быстренько осмотрел одну единственную, но достаточно обширную комнатку. Пусто. Один живет?.. Втащил внутрь оба тела разом, тихонько притворил дверь – и вовремя: мимо домика в сторону штаба пробежали сначала двое, потом трое, потом сразу пятеро… Данил перевел дух – успел укрыться. Что теперь будут делать поселковые? Понятно что. Закроют выходы, людей в ружье, патрули – и начнут обшаривать дом за домом, здание за зданием. И если сейчас, в самое ближайшее время, ударит беглым огнем ДШГ, тогда любой мало-мальски стратег решит, что шпион был лишь инсценировкой для отвлечения внимания. А основной враг – он там, за периметром, атакует! Внимание переключится туда, бойцов перебросят на отражение внешней угрозы, и тем самым уменьшится их плотность на квадратный метр внутри поселка. Не будут ползать тут, как тараканы. А нам только того и надо… Угнездившись под окошком, он прикрыл шлем занавесочкой – типа маскировка, чтоб с улицы не заметил – и приготовился ждать.

Дедушка Витт, получив приказ, мешкать не стал. Слышал, как на том конце заорало про боевую тревогу – значит, командир вляпался по самы помидорки. А в таких случаях порой секунда решает. Эх, бля, и бедовый же пацан!..

Закинув винтовку за спину, он ухватися за веревку, загодя подготовленную как раз на этот случай, отцепился от дерева и заскользил вниз. Тактические перчатки уберегли ладони от ожога о канат – и через мгновение Виталий Анатольевич был уже на земле.

– По машинам! Заводи! – на бегу, нажав тангенту, заорал он. – Приказ от командира! Быстро, быстро, быстро! Шевелим булками!

Бойцы, вторые сутки даже спавшие в полной боевой, повскакали со своих лёжек вокруг броневиков, упрятаных в стороне от дороги, и шустро принялись занимать места по боевому расписанию. Дедушка Витт аж залюбовался – быстрые, черти! И минуты не прошло, а каждый уже на своем месте!

За командира остался Сашка Рус – ему и решение принимать.

– Как пойдем? – запросил Зима, выходя на общий канал. – Сань, че, какие варианты?

– Броневики работают, «буханка» здесь остается! Прямо по дороге рви, некогда кругали петлять. Выходим на расстояние прямого выстрела, насыпаем по прожекторам! До полного!

– Не срежут нас? – обеспокоился Шумахер.

– Свет не врубать, идем по красному^[61]!

– У них, думаешь, нет ПНВ?

– Да похер, есть или нет! – заорал Рус. – Трогай давай, поехали! Там Серегу плющат, а мы щас рассуждать будем? Начнут стрелять – уйдем!

Броневики, практически синхронно взревев двигателями, вылетели на дорогу и на предельной скорости пошли к поселку. Борт-один, борт-два, замыкающим КАМАЗ. Юка, закусив губу, вертела баранку. Быстрее! Еще быстрее! Данька там, один на один со всем поселковым воинством! Ее бы воля – она бы прожекторами не ограничилась! Протаранила бы ворота – и прогулялась по территории! Однако за эти годы ее мужчина внушил ей довольно сильное уважение к такому понятию, как дисциплина. Сказано, прожектора, значит – прожектора.